Скоро ты познаешь реальность
В её чистом виде. Всё есть ничто.
Ты будешь подобен ясному небу,
Пустому и чистому. Твой разум
Уподобится прозрачной воде.
И это я уже прошёл, подумал Киу. Переходи к следующей части!
– Силой разума сосредоточься на своём разуме. Не спи в это ответственное время. Твоя душа должна покинуть тело бодрствующей и выйти через отверстие Брахмы.
Мёртвые не спят, раздражённо подумал Киу. И душа моя давно покинула тело.
Его проводник сильно отставал, но с Болдом так было всегда. Придётся Киу самому искать свой путь. Пустота по-прежнему обволакивала единственную нить его мыслей. Он иногда видел это место во снах, которые видел при жизни.
Он моргнул или уснул, а потом оказался в огромном зале суда. Помост судьи находился на широком плато, как на острове в море облаков. Судьёй было огромное чернолицее божество, восседавшее на помосте, свесив свой тучный живот. Вместо волос огонь дико пылал на его голове. За его спиной стоял чернокожий мужчина и держал крышу пагоды, которая словно вторила крыше дворца в Пекине. Над ней парил маленький сидящий Будда, излучая спокойствие. Слева и справа от него расположились мирные божества с дарами в руках. Но всё это было слишком далеко и не для него. Праведные мёртвые взбирались к богам по длинным небесным дорогам. На плато вокруг помоста менее удачливых мертвецов кромсали на куски демоны, такие же чёрные, как Владыка смерти, но меньшие в размерах и более проворные. Под плато демоны продолжали истязать несчастные души. Царила суета, и Киу был недоволен.
Это мой суд, и он похож на бойню поутру! Как мне сосредоточиться?
Существо, похожее на обезьяну, приблизилось к нему и подняло руку:
– Твой суд, – произнесло оно низким голосом.
Молитва Болда зазвучала у него в голове, и Киу понял, что Болд и обезьяна как-то связаны.
– Помни, что любые твои страдания сейчас – это результат твоей собственной кармы, – говорил Болд. – Это всё твоё, и ничьё больше. Моли о пощаде. Появятся маленький белый бог и маленький чёрный демон и отсчитают белые и чёрные камешки в знак твоих добрых и злых дел.
Так оно и случилось. Белый божок был бледен, как яйцо, чёрный – тёмен, как оникс. Выхватывая белые и чёрные камни из огромных груд, они разложили их на отдельные кучки, которые, к удивлению Киу, оказались примерно одинакового размера. Он не помнил, чтобы совершал добрые дела.
– Ты испытаешь страх, ужас, трепет.
Ни за что! Эти молитвы предназначались для других мёртвых, для таких, как Болд.
– Ты захочешь солгать о том, что не совершал никаких дурных деяний.