Тьма окутала меня с головы до ног. Тяжелая, густая, непроглядная. Вслед за ней пришла и тишина. Она поглотила заунывный вой ветра, переговоры недоумевающих солдат, и тихий, но отчетливо слышимый хруст льда, исходивший от приближавшейся к нам твари. Вокруг не осталось ничего. Лишь на мгновение. А затем во мраке появилась слабая темная точка. Она будто бы вытягивала из него все оставшиеся краски, становясь чернее самой темноты. И медленно, неторопливо, приближалась к другим, едва заметно светящимся силуэтам, окружавшим меня. Нехорошо. Совсем нехорошо.
Ладони обожгло. Из них показались светящиеся полупрозрачные щупы, которые тут же стремительно рванулись вперед. Рванулись, и тут же начали медленно растворяться в вихрящейся черной воронке, образовавшейся вокруг твари. По всему телу начала разливаться противная, ноющая слабость. Однако, существо тоже остановилось, замерев будто-бы в нерешительности. Крошечные светлые лоскуты один за другим отрывались от щупов и всасывались в черную пустоту, которая постепенно начинала сереть. На лбу выступила холодная испарина.
Воронка, практически потерявшая свой иссиня-черный цвет, качнулась. Раз. Другой. А затем медленно, очень медленно поплыла прочь.
К горлу подкатил противный липкий комок. Я открыл глаза и нестерпимо яркий свет тут же больно резанул по ним, вспыхнув на бисеринках пота, свисавших с кончиков ресниц. Голова раскалывалась, грозясь вот-вот взорваться.
– Оно… Уходит? – в ушах раздался удивленный голос Леннара, эхом раскатившийся по черепной коробке, – Дагор. Адмирал, не знаю что вы…
Его слова перестали пробиваться сквозь густую пелену гудящего, всепоглощающего гула, который медленно, но уверенно нарастал, вместе с невыносимой, тягучей болью, пульсировавшей в голове. Где-то на краю видимости замигала красная надпись, предупреждающая о резком ухудшении здоровья пилота и введении срочной медикаментозной помощи. Кажется. Должно было быть так. Буквы прыгали и сливались в светящуюся полоску. Прочитать их не получалось.
В следующее мгновение пришло внезапное облегчение. Боль, тяжелыми молотами колотившую в виски, прорвало двумя струями солоноватой крови, брызнувшей из носа. Ноги хотели было, подкоситься от накатившей слабости, но экзоскафандр просто не дал им этого сделать, удержав мою, безвольно повисшую в его зажимах тушку в вертикальном положении.
– Твою мать, Алекс, – ко мне подскочила Ани, – Что с тобой? Зачем ты это…
– Все в порядке, – успокоил девушку я, – Мне уже полегчало.
– Полегчало? Да трупы обычно выглядят лучше, чем ты, – девушка нервно сжала кулаки, пытаясь сформулировать вертящуюся в голове мысль. Она явно не знала, что делать в такой ситуации. Ни как помочь, ни как показать свое недовольство. А еще не понимала, что вообще произошло сейчас. Как, впрочем, и я.