Берт утешал Брайана, перечисляя плюсы: хороший старт, выход на сверхзвук, торможение и планирование. По поводу самолета Берт сказал:
– А здесь только небольшие повреждения.
И добавил мне:
– Думаю, мы его восстановим.
Мы отбуксировали корабль в ангар, где картина стала ясней. Обшивка отделалась царапинами; бак окислителя остался цел; шасси было в порядке, но оторвалось от самолета. Происшествие отбросило нас на два месяца назад. Еще оставалось время для трех полетов, предусмотренных программой.
При разборе полета выяснилось, что недавно установленный гаситель колебаний дает побочный эффект. Органы управления становились «неподатливыми» от низких температур на большой высоте. Когда Брайан заходил на полосу, он обнаружил, что рукоятка плохо слушается. Опасаясь сваливания, Брайан опустил нос и снизился слишком быстро (в последующих полетах решили обернуть гаситель в электрические одеяла и включить их на треть мощности).
Хотя Брайан не был целиком виноват, неудача явно поколебала уверенность команды в нем, и он немного опустился на шкале кандидатов. Ему нужно было восстановить репутацию, чтобы получить шанс на новую попытку.
Берт с самого основания своего бизнеса в середине 1970-х придерживался строгого правила: никаких журналистов и зрителей во время пробных полетов, когда добавляются новые условия. 21 июня 2004 года, через полгода после неудачи Брайана, Берт нарушил собственный запрет, когда SpaceShipOne должен был стать первым частным аппаратом, вышедшим в космос. Для Берта это была не просто генеральная репетиция X Prize. Это был шанс войти в историю, и Берт хотел присутствия зрителей. К утру понедельника, когда еще не рассвело, десятки тысяч человек запрудили пространство вокруг недавно переименованного аэропорта и космопорта Мохаве. Дети, собаки, велосипеды, телескопы, шезлонги, барбекю – настоящий пикник.
Неделями до старта пилоты работали на тренажере по очереди, критикуя действия друг друга. Когда настала пора решать, кто полетит, Дуг Шейн доказывал, что Пит Сиболд найдет оптимальную траекторию и у нас будет больше шансов достичь 100 километров.
– Да, – ответил Берт. – Но он может сойти с дистанции.
Он имел в виду один из предыдущих полетов, первый с полным запасом закиси азота, когда Пит решил прервать полет после сваливания в самом начале. В конце концов остановились на Майке. Это был серьезный выбор. Несмотря на 6400 часов налета, Майку предстояло нечто совершенно новое.
Когда я смотрел на пилотов перед стартом, казалось, что они отправляются на войну. Жена Брайана Бинни подарила ему кольцо на счастье. Для Салли, жены Майка, талисманом стала серебряная брошка-подковка; Майк подарил ее, когда они, подростки, жили в Южной Африке – на подковке были выгравированы их имена и дата первой встречи. Салли прикрепила брошку на левый лацкан летного костюма мужа. Меня кольнула мысль, что никто не знает, вернется ли Майк живым. Когда я пожал ему руку и пожелал счастливого полета, я заметил, как побледнела Салли. Сама пилот, она очень хорошо представляла опасность.