Билл обладал неуемной энергией, и мне уже было невмоготу и работать с ним, и жить. Настала пора перебираться из «Порталс». Мы с Риком и Марком сняли в пригороде бестолковый домик с тремя спальнями, а Билл и Крис Ларсон нашли квартиру неподалеку от авиабазы. Когда Билл однажды пригласил меня прогуляться и поговорить, я понял: что-то назревает. Мы прошли примерно квартал, прежде чем Билл взял быка за рога:
– Я сделал основную работу по Бейсику, и я многим пожертвовал, уйдя из Гарварда, – сказал он. – Я заслужил больше, чем шестьдесят процентов.
– И насколько больше?
– Я полагаю, 64 на 36.
Я снова поразился, однако по всегдашней привычке мыслить логически попытался объективно рассмотреть доводы Билла. Его интеллектуальная мощь была решающей для Бейсика, и он будет главным в наших будущих успехах. Это пока очевидно. Но как просчитать ценность моей Большой Идеи – соединить язык высокого уровня и микропроцессор – или настойчивость, с которой я убеждал Билла? Какова доля моих средств разработки в общей «собственности»? Как оценить мой вклад в работу, мои ежедневные «мозговые штурмы» с программистами? Можно было поторговаться и предложить Биллу не четыре процента, а два, но мне совсем этого не хотелось. И я согласился, подумав: «По крайней мере, на этом мы и остановимся».
Наше официальное партнерское соглашение, подписанное 3 февраля 1977 года, содержало еще два интересных пункта. Параграф 8 разрешал освобождение от служебных обязанностей «партнера, обучающегося на дневном отделении» – на тот случай, если Билл решит продолжить обучение. А на случай возникновения «непримиримых противоречий» параграф 12 устанавливал, что Билл вправе потребовать моего выхода из партнерства.
Позже, когда наши отношения поменялись, я раздумывал, как Билл пришел к тем цифрам, которые предложил. Я пытался встать на его место и размышлять, как он, и понял, что все просто: «Сколько я смогу получить?» Видимо, Билл понимал, что я не пойду дальше соотношения два к одному, а значит, дальше 64 % ему не подняться. И пусть он утверждал, что эти цифры отражают наш вклад, но еще они показывают разницу между сыном библиотекаря и сыном юриста. Меня научили, что уговор есть уговор, что слово свято. Билл оказался гибче. По моему опыту, он считал, что договор можно пересматривать, пока он не скреплен подписями и печатью. Любая деловая сделка допускает некоторую гибкость в определении того, что справедливо, и Билл использовал эту гибкость, как только мог.
Коренной переворот в мире персональных компьютеров произошел в 1977 году, когда на смену первопроходцам вроде MITS или IMSAI пришли крупные известные компании. Три машины нового поколения, «Троица-1977», появились в течение полугода: Apple II, Commodore PET и TRS-80 (Tandy). Все три были собранными «под ключ», замечательными компьютерами со встроенной клавиатурой. Commodore и Tandy были оснащены монохромными мониторами и кассетными магнитофонами и продавались по цене около 600 долларов. Обладающий большими возможностями Apple II по цене от 1298 долларов легко расширялся и предлагал цветную графику (для сравнения: собранный «Альтаир 8800b» – без монитора, клавиатуры, памяти и внешних запоминающих устройств – продавали за 1070 долларов).