Зато для нас с Биллом и наших соратников из юной Microsoft наступали славные времена. Производители из «Троицы» понимали, что не в силах быстро создать собственный Бейсик, который сравнился бы с нашим. Apple постаралась обойтись доморощенной версией, но покупатели жаловались на отсутствие математики с плавающей запятой. Компания получила лицензию на наш 12-килобайтный интерпретатор Бейсика, прошила его в постоянное запоминающее устройство (ПЗУ) и дала ему имя Applesoft.
(Если ОЗУ можно перезаписывать и помещать в нее сколько угодно программ, ПЗУ – это чип с постоянной памятью на материнской плате компьютера.)
Всего через два года после старта Microsoft установила отраслевой стандарт на языки для микропроцессоров. В выпуске новостей на телеканале KOB-TV в Альбукерке местный эксперт удивлялся: «Дело идет к тому, что программы будут стоить столько же, сколько машина». Нашу компанию ожидало процветание. То есть пока над нами не нависнет угроза потерять ключевой продукт.
Когда доля MITS на рынке растаяла и Эд отчаялся поддерживать конкурентоспособность, он начал зарубать наши лицензионные сделки с конкурентами «Альтаира». Он утверждал, что совершенно не обязан выдавать сублицензию на наши исходные коды конкурентам. Проблема оказалась серьезной, ведь Эд воспринимал любую микрокомпьютерную компанию как конкурента. Вопрос встал ребром, когда Эд решил продать MITS южнокалифорнийской компании Pertec, уверив их, что они приобретают все права на Бейсик. В апреле 1977 года, когда подписывалась сделка с Pertec, Эд отменил две наши продажи сторонним фирмам. Мы пригрозили разорвать контракт с MITS, тогда MITS/Pertec обратились в арбитражный суд. Они убедили судью запретить любые продажи Бейсик до принятия решения. Мы потеряли наш главный источник доходов.
В июне, когда поток наличности иссякал, я и Билл готовились к слушаниям с помощью нашего юриста, Пауля Майнса. После каждого заседания мы бежали в гараж, чтобы выяснить, кто быстрее доедет до офиса без штрафа. Моя «Монза», хоть и быстрая, не могла тягаться с «Порше» Билла. Приходилось проявлять чудеса изобретательности, срезать путь по переулочкам и стоянкам, и все равно мне удавалось победить хорошо если в одном случае из четырех. Однажды я вышел из зала заседания, чтобы принести какой-то документ из машины Билла. Вечером мы посмотрели друг на друга и одновременно кивнули: наш сигнал на старт гонки. Я рванул из гаража и легко победил, хотя и удивился, что ни разу не видел «Порше» по дороге. И тут я почувствовал что-то в кармане… это были ключи от машины Билла. Когда я вернулся в здание суда, Билл с презрительной гримасой покачал головой.