– Стойте так, стойте, не расцепляйтесь! Стелла, быстро возьми Джеймса! – Линда сунула руку трехлетнего сынишки в ладошку дочери-подростка, выдернула из кофра фотокамеру с огромным телескопическим объективом и, закинув назад белокурую гриву, прицелилась.
– О, и волосатая с тобой, – заметила Йоко, имея в виду вовсе не роскошную прическу Линды, а ее всем известную манеру не брить растительность на руках и ногах. – И детей потащите?
– Не уверен, что это тебя касается, но наши дети останутся в Лондоне. А моя супруга всегда ездит со мной, – подчеркнуто вежливо ответил Пол, выпрямляясь и глядя на Йоко в упор.
– Наклонись и встань, как стоял! – повысила голос Йоко. – Не расцепляйтесь, вам сказали! Это будет снимок века. Джон, улыбайся, а не скалься. Ринго, выше нос, он того стоит. – Она помедлила, сделала над собой усилие и шагнула в сторону, чтобы не попасть в кадр.
– Мама, я хочу писать, – скривил личико Джеймс.
– Ссы в трусы! – рявкнула Линда, не отрывая глаза от видоискателя. И, полыхая вспышками, защелкала затвором камеры.
Но уже через несколько секунд Джон, разомкнув объятия, поднялся во весь рост.
– Ну нет, – сказал он. – Нам в шестидесятые уже хватило этих обнимашек через силу.
– Факт, хватило, – подтвердил, распрямляясь, Джордж. – По самую вишудху.
– Даже если это нужно для чьей-то жены, – добавил Джон, с усмешкой.
Но Линда все-таки успела. И этот снимок действительно стал знаменитым и тоже попал на обложку журнала «Роллинг Стоунз».
Спустя годы Энни Лейбовиц, так и не простившая себе, что ее не было в нужный момент в нужном месте, плакалась в плечо Сюзан Зонтаг: «Легко натуралам. Легко поймать в кадр звезду, если регулярно рожаешь от нее детей». – «Зато у нас лучше развита интуиция, – успокаивала ее Сюзан, – будущее за нами!»
Чтобы замять некоторую неловкость, Пол похлопал по плечу Ринго:
– Ричи, предъяви-ка Джону свою новую красотку.
– О да, похвастайся, самец! – с энтузиазмом воскликнул Джон.
Ему вторила Йоко, обратившись к Джорджу:
– А твою жену, я читала, зовут Оливия? И где она? Я хотела бы с ней познакомиться.
– Не смогла приехать. Дхани приболел, – развел руками Джордж.
Ринго ткнул пальцем в сторону кресел:
– Вон она, моя Барбара.
Все обернулись туда, куда он указывал, и увидели между кресел нетерпеливо пританцовывающую яркую молодую женщину с плакатом в руке:
«ДАЖЕ БИТЛЗ НИКОМУ НЕНУЖНЫ ПО ОДНОМУ!»
– Сама сочинила, – гордо сообщил Ринго. – Она же у меня актриса! И вообще, умница. Почти как Морин.
Разговор прервал высокий подтянутый мужчина, которого Джон заметил еще в салоне авиалайнера. Этот человек кого-то напомнил Джону, но тогда, так и не вспомнив, он потерял к нему всякий интерес.