– Да какая тайна! – махнул рукой Лев Сергеевич. – Сейчас расскажу. Пошли к метро, я для начала хочу показать вам самую красивую в мире станцию, а по ходу и про «Москву» расскажу. Идем.
До половины укутав лица шарфами, чтобы не быть узнанными, они пошли по улице к входу в подземку.
– Дело было так, – рассказывал тем временем Термен. – Архитекторы предложили товарищу Сталину на выбор два проекта гостиницы. Они были похожи, но кое в чем отличались. Их выполнили на одном чертеже, чтобы эти отличия были заметнее. Архитекторы часто так делают, так сравнивать удобнее. Но не успели они вождю об этом сказать, как тот уже поставил свою резолюцию: «Утверждаю». Ну и всё, так и построили – по двум планам одновременно. Не посмели указать Сталину на его безграмотность. Вот и вышла планировочка такой дикой.
Они уже спускались по длинному эскалатору.
– И что, никто этой нелепости не замечал?! – не верил своим ушам Джон.
– Как не замечал? Все это знали. Но молчали.
– Трусы! – заявила Йоко. – Я уверена: если бы вашему Сталину всё рассказали, он бы прекратил эту глупость и выбрал бы один из проектов.
– Конечно, – подтвердил Термен. – Но тут, знаете ли, по пословице: «Правды, может, ты добьешься, да на Колыме проснешься».
– Ну у вас и пословицы, – хмыкнула Йоко.
– Я ее сам придумал, – отозвался Лев Сергеевич. – Но очень точно, по-моему. И ведь не один правдолюбец сел бы, а все, кто в это дело был втянут. И за то, что вождя в дурацкое положение поставили, и за то, что вовремя не доложили, и за то, что начали строительство по уродскому проекту, и за то, что других покрывали. Всех бы под одну гребенку, «за вредительство»… Так что люди тут не только за себя боялись, но и за других.
– Удивительная история, – заметил Джордж.
– Ничего удивительного, – возразил Термен. – Вполне типичная для того времени.
– А когда наконец вы расскажете нам свою историю? – вмешалась Линда. – Она ведь, наверное, не менее удивительна.
– Ну да, – согласился Лев Сергеевич. – Моя биография, мягко говоря, не совсем стандартна. Но давайте я расскажу вам о себе, когда мы присядем в каком-нибудь тихом месте.
Они зашли в полупустой вагон. Уселись на скамейку, и поезд, грохоча, тронулся.
– Как странно, – заметил Джон, озираясь. – Ни строчки рекламы на стенах.
– Посмотри лучше на людей, – сказала Линда. – Какие приятные открытые лица.
Музыканты огляделись. Действительно, пассажиры подземки производили хорошее впечатление. Одеты они, правда, были ужасно, многие выглядели устало. Но все они смотрели на «битлов» с доброжелательным интересом, большинство их явно узнали, но никто не кидался к ним с разговорами или просьбами об автографах.