* * *
Когда посланник Хаоса, большой чёрный торнадо, был уничтожен и паровоз влетел в ущелье, дым из вулкана прекратился.
Когда паровоз двигался по кривым участкам железной дороги на плато, из жерла поднялся столб огня, увеличивающийся с каждой секундой.
Когда паровоз, выйдя из кривых, вновь взлетел и приближался к арочному мосту, необыкновенно изящному, лёгкому и ажурному сооружению, перекинувшемуся через бездонную пропасть, столб вулканного пламени достиг высоты одного километра, раздался грохот оглушительной силы, и жерло, как гигантская пушка, начало выстреливать громадные каменные глыбы – вулканные бомбы. Хаос начал бомбардировку на уничтожение локомотива, студентов и главное — сефир! Несколько бомб упало над входом в тоннель, и на его верхней скальной стенке появилась длинная и глубокая трещина.
Как только паровоз влетел на мост, две бомбы попали и обрушили тело моста впереди паровой машины перед входом в тоннель. Локомотив мгновенно — прыжком — ускорился, окутавшись густым облаком пара, и скрылся в тоннеле. Однако, этот прыжок-ускорение чуть не погубил парней – верхний край паровозной трубы зацепился за потолок тоннеля, её с треском вырвало из котла и из образовавшейся дыры повалили клубы дыма и пара. Очередная глыба-бомба проломила верхнюю стенку тоннеля. Часть скалы сползла вниз, перегородив его вход, и начался грандиозный горный обвал и оползень. Тоннеля больше не существовало, на его месте образовалась скала, по которой с грохотом катилась каменная лавина.
Путешественники были спасены, оказавшись вне досягаемости от бомбежки Хаоса – под защитой горной толщи. «Раненый» инвалид-локомотив ракетой летел в кромешной темноте тоннеля, и его скорость была настолько велика, что уже через несколько секунд весь в клубах дыма, пара, и снопов искр, он стремительно вырвался на равнину. Большие красные колеса продолжали бешено крутиться, но машина выдохлась. Угольный тендер опустел, вода в баках и в котле закончилась – стрелки датчиков легли на ноль.Спидометр показывал постепенно угасающую скорость: сначала 400 км/час, потом 350...
* * *
Паровоз по инерции пролетел по длинному прямому уклону, миновал мост через реку Фризу и мягко опустился на рельсы, продолжая движение вперёд. Пар и дым из дыры в котле выходили тонкими струйками, искры перестали вылетать, паровая машина застопорилась, и, когда паровозные колеса коснулись рельсов, Лумпизан ожил и откинулся на спинку сиденья. Это необыкновенное рискованное испытание и бросок по воздуху, а особенно последний отрезок пути, когда пришлось управлять аварийным локомотивом, не снижая скорости и не допуская его взрыва, дались ему очень тяжело – лицо стало похоже на череп, обтянутый жёлто-серой, без кровинки, кожей, глаза ввалились большими тёмными проемами, губы пересохли и потрескались. Он был похож на человека, которого долго поливали водой с головы до ног – насквозь мокрая от пота одежда прилипла к телу. От навалившейся неподъемным грузом усталости и огромного напряжения рыжий машинист, только что бывший человеко-машиной, не мог пошевелить ни ногой, ни рукой. Он закрыл глаза, откинулся на спинку кресла и приходил в себя, вновь переживая последние полчаса: