Девушка задрожала.
— Д-да… — кивнула она.
Минхе поджал губы. Неужели он наткнулся на редкий тип главных героинь женщин, что побиты жизнью, но не сдаются и становятся легендарными… легендарными… кем-то там?.. А потом за ними будут бегать самые крутые культиваторы местного разлива, но она станет гордой и откажется от этого, чтобы потом найти какого-то там Бессмертного Демонического Божественного Могущественного Императора Ста Тысяч Галактик, с которым она ещё будет заигрывать несколько тысяч глав.
Да, в этом плане главные героини китайских новелл… неспешные.
Наконец, группа Ходячих Куриц, как решил их про себя назвать Минхе, ушла, оставив шатенку стоять одной и тихо плакать.
«Страшно, что ли?.. Ну да, все же знают, что такие «наследства» всегда опасны. А в том, что там будет опасно, не сомневается даже хомяк… Кстати, а где он?» — потрогал карман с хомяком Минхе, но не обнаружил его.
Лицо переселенца поморщилось. Своенравный хома…
Прислушавшись к «духовному контракту», Минхе отметил, что с Хоминьянем всё нормально. Ну, а раз всё нормально, то ничего. Вернётся. У хомяка тоже должны быть свои приключения, в конце концов.
А пока нужно идти знакомиться…
— Сестра, ты тоже одна? — мягко сказал Минхе, когда подошёл к ней. Сначала девушка не обращала внимание на переселенца, но потом поняла, что это говорят ей, поэтому подняла взгляд и увидела Минхе.
На секунду она зависла.
В следующий момент возможная главная героиня второсортной новеллы слегка покраснела и стала вытирать слёзы. Плакать при посторонних людях — это же стыд! Проявление слабости! А слабых, как известно, бьют.
Мир такой, чего уж поделать…
— Д-да, брат, — слегка смущённо ответила она, когда вновь подняла взгляд на парня.
Минхе улыбался слишком… по-простому. Не похотливо, не слащаво, не гордо, не хитро. Простая, мягкая улыбка. ТАК в этом мире могут улыбаться лишь те немногие главные герои, что и в помине не планируют создавать гарем, а будут пускать слюни на одну девушку тысячи тысяч лет.
Но Минхе явно отличался от их братии…
Вообще, переселенец сам по себе выглядел до смешного невинным — нет в нём той брутальности древнего Практика, нет в нём волевого взгляда Ванвао и прочих знакомых, которых, как оказалось, у него не так уж и много. Но суть понятна…
«Повадок ояша во мне уже нет, но что-то такое осталось…» — меланхолично заметил Минхе. Зато красивый…
— Меня зовут Минхе, — решил продолжить разговор он.
Девушка вновь зависла.
— А… Меня Юн, брат Минхе, — слегка поклонилась она.
«К счастью, она ещё не вступила на путь Истинной главной и очень Гордой героини. Сейчас лучший момент для налаживания отношений» — слегка улыбнулся Минхе, оценив скромность девушки. — «Хотя, логично. Ей дать можно максимум лет пятнадцать-шестнадцать» — кивнул своим мыслям он.