– А я, значит, не настоящий?
Иллиана открыла рот, чтобы ответить, и тут же закрыла, заливаясь краской.
Носильщики двинулись в путь, едва шторка упала, отделяя их от окружающего мира.
– Я имела в виду его… хвост, – смущенно ответила девушка через мгновение. – Я видела настоящих нагов всего трижды в жизни. Один раз в детстве, затем тебя и вот теперь – его.
Торриен кивнул. Казалось, как только они начали эту неспешную беседу, мрачность и отстраненность в фигуре мирая начала пропадать.
– Конечно, – согласился он. – Немудрено, что тебе интересно. Может… однажды я снова покажусь тебе в змеином облике…
И с этими словами отвернулся к окну, задумчиво уставившись вдаль. Словно ему нет до нее никакого дела.
Словно эта их поездка и правда последняя.
Нет, оттепель ей лишь показалась…
Иллиана стиснула кулаки и отвернулась.
«Ну и прекрасно! Так даже лучше», – мелькнуло в ее голове упрямое. «И не надо мне ничего показывать…»
Разумеется, вслух она ничего не ответила.
Горизонт вдали медленно становился розовым. Восход был все ближе и ближе, и девушка вдруг почувствовала, что ужасно хочет спать.
Она смотрела вдаль, отодвинув шторку, и глаза ее все сильнее слипались.
Через некоторое время рассвет наконец начал освещать город, и в желтовато-розовых лучах потихоньку вырисовывались местные красоты.
Но Иллиана не успела рассмотреть много. Она заметила лишь огромное здание с золотыми куполами и стрельчатыми окнами, переливающимися разными цветами. Были тут, например, не бесцветные стекла, а голубые, как сапфиры. Были и сиреневые, как будто из тонкого среза аметиста.
– Что это? – выдохнула Иллиана, пораженная красотой и монументальностью сооружения.
– Это храм Иль-Хайят, – тихо ответил Торриен. – Нашей богини…
И когда девушка повернула к нему голову, оказалось, что он не отрываясь смотрит на нее.
– У вас есть богиня? – сонно зевнув, уточнила она.
– Конечно… У всех есть свои боги.
А потом вдруг добавил:
– Спи…
Вот только, как ни странно, это оказалось лишним. Иллиану так сильно сморило мерное раскачивание паланкина в руках носильщиков, что она уже не могла бороться со сном.
И только в последний момент почувствовала, как кто-то будто бы взял ее на руки, и тут же стало невероятно тепло и спокойно.
Но наверняка это ей лишь приснилось. Торриен явно не хотел больше иметь с ней каких-либо дел.
А также приснилось ей и то, что кто-то тихо занес ее в собственный дом, открыв дверь ключом, который она еще у стены перепрятала из своего платья в новое, подаренное. И положил на кровать, завернув в одеяло.
Великий змей – не нянька простой человеческой девчонке. Он бы не стал всего этого делать.