Спали и начальники.
А может и не спали.
Может ехали в этих редких машинах, спеша куда-то.
Докурив, Борис щелком пальцев отправил бычок в урну.
– “Ну как дела, Город?” – словно спросил он.
Свернув на мост, он зашагал над радостно бушующей рекой, бегущий среди гранита и железных цепей. Старая крепость тускло горела позолотой в лучах просыпающегося солнца.
Закончились летние ночи и в город снова вернулись малиновые закаты и кровавые рассветы. Интересно, почему всегда красные? Как будто кровь, такой же рекой, как и Нева, текшая десятилетиями по городу, поднялась в небо и навсегда там осталась молчаливым свидетелем города.
Города богатых фасадов и бедных людей.
– “Да все нормально, Борис. Как сам?”
Как сам…
Он остановился по центру моста и свесила через парапет.
На этот вопрос он бы не смог ответить даже если захотел. Только посмотрел на свою руку. Изрезанная шрамами от многочисленных операций.
Так бы он выглядел, да? Если бы тогда, в прошлом, работники детдома не бухали, а все же отвезли его к врачам.
– Интересно, – вздохнул Хаджар и пригладил длинные волосы. – почему я каждый раз возвращаюсь сюда.
Вновь поправив воротник пальто, он пошел дальше по тротуарам спящего Города.
Проклятое подсознание.
– “Не жалуюсь, Город. Собираюсь напиться.”
– “Почему?”
-“Как-будто ты не знаешь.”
Город не ответил.
Он всегда знал.
Он свернул на улицу Рубинштейна. Здесь, среди невероятной красоты фасадов, из баров и ресторанов потихоньку выползали люди.
Чуть старше, чем можно было бы предположить, они покидали заведения на любой вкус и кошелек. От маленьких ресторанчиков национальной кухни и тесных, подвальных баров, до фешенебельных заведений и громких ночных клубов. Те, кто раньше копил стипендию на то, чтобы потусоваться на Думской, теперь перебрались сюда, освободив место на старой альма-матер для новых юношей и девушек.
Круговорот алкоголя в питейной столице огромной, полупустой страны.
Музыка еще звучала где-то на грани слышимости. А люди еле-еле вползали в такси, громко переговариваясь и что-то обсуждая. Политику, искусство, футбол.
Футбол чуть чаще.
Искусство — реже.
Свернув около дома мертвого поэта (хотя, здесь куда не плюнь, попадешь либо в окно поэта, художника, скульптора, режиссера, композитора, литератора. И почти все они — уже давно мертвы), Хаджар свернул в небольшой колодец.
Да, вроде бы этот бар находился в другом месте, но ведь это был не его родной Город. Лишь отражение в подсознании, которое пыталось осознать то, что происходило внутри его собственного “Я”.
Так что бар оказался именно там, где его искал Борис.