Тогда нам была явлена сила Господа; то, что Он, властитель горнего мира, проповедал нам через своего апостола, настолько утешило сердца всех, что, казалось, каждый, имея веру и надежду в душе, уже одержал победу над врагом. Они призвали друг друга не отступать, и в этом призыве вновь обрели отвагу и готовность сражаться. Войско, снедаемое унынием и страхом в течение последних дней, теперь упрекало князей в нежелании начать сражение. Когда же был назначен день битвы, князья отправили к Кербоге, вождю турок, Петра Отшельника, призвавшего снять осаду города, поскольку по праву это была собственность святого Петра и христиан. Гордец ответил, что, так или иначе, он собирается властвовать над франками и городом. И он заставил Петра Отшельника, не хотевшего поклониться ему, преклонить перед ним колена.
Князья решили вопрос, кто должен был защищать город от тех, кто сидел в цитадели; всем остальным предстояло принять участие в битве. Была построена каменная стена, а затем возвели вал, укрепленный камнями, для защиты от врага. Было решено оставить графа Раймунда, который был тяжело болен, и с ним двести воинов.
Настал день битвы. Утром все причастились и вверили себя с молитвой Богу, готовые умереть, если Он того захочет, или одержать победу во славу Римско-католической церкви и народа франков. Был намечен следующий план битвы. Люди графа и епископа образовывали два отряда; впереди шли пехотинцы, за ними следовали конные воины, охранявшие пехотинцев с тыла. Все останавливались по команде военачальников. Такие же отряды были у Боэмунда и Танкреда, у герцога Нормандского и франков, у герцога и бургундцев. Кроме того, герольды прошли через город, громко оповещая, что каждый воин должен следовать за своим князем. Было решено, что первыми выдвигаются для битвы Гуго Великий, герцог Фландрский и герцог Нормандский, затем следуют герцог [Готфрид], за ним – епископ и затем за епископом Боэмунд. Они собирали своих людей со своим знаменем в городе перед предмостными воротами.
О, сколь благословенен народ, над которым поставлен господином сам Бог! О, сколь блаженны люди, которых Он избрал! О, как неизменен Его лик! Как быстро в войске печаль уступила место рвению! В последние дни князья и дворяне шествовали по улицам города и призывали себе в помощь Бога в церквах. Простой люд шел босым, рыдая и бия себя в грудь. Все были погружены в такую печаль, что не приветствовал ни отец сына, ни брат брата при встрече, ни разу не оглянувшись вослед. Теперь уже было видно всем, как они устремились вперед, словно быстрые кони, гремя оружием и размахивая копьями. Невозможно было сдержать свою радость в словах и делах при виде этого. Но мне ли заботиться обо всем? Им поручили идти вперед, и все оговоренное князьями выполнялось неукоснительно.