Когда Господь сказал это, я, пользуясь Его добрым расположением ко мне, начал просить Его вернуть мне понимание Писания, которого Он лишил меня незадолго до этого.
И Господь сказал мне: „Разве знать те вещи, о которых ты знаешь, тебе недостаточно? И все же ты хочешь знать намного больше!“
Мне показалось, что я познал столько, что решил больше не спрашивать об этом.
Тогда Господь сказал: „То, что ты знаешь, достаточно для этого?“
Я ответил: „Да, это так“.
Господь спросил снова: „О чем я поведал тебе? Ответь“.
Но я ничего не мог вспомнить. Когда он попросил назвать некоторые вещи, о которых Он рассказал, я ответил: „Господи, я ничего не знаю“.
И Господь сказал: „Иди и расскажи, о чем ты знаешь, и то, что ты знаешь, будет достаточно для тебя“».
Когда, однако, я рассказал обо всем братьям, некоторые из них начали говорить, что они никогда не поверят, чтобы Бог мог говорить с подобным человеком, чтобы Он не обратил внимания на наших князей и епископов, а открылся простому крестьянину. Поэтому они испытывали большие сомнения по поводу Копья. Тогда мы собрали вместе тех братьев, которым было в то или иное время откровение о Копье, и спросили Арнульфа, капеллана герцога Нормандского, который был во главе тех, кто не верил откровению, о причине его сомнения.
Когда он сказал, что епископ де Пюи сомневается в этом, некий пресвитер по имени Петр Дезидерийс ответил: «Я видел епископа де Пюи после его кончины и святого Николая вместе с ним. Помимо всего прочего, епископ сказал мне: „Сейчас я стою рядом со святым Николаем, но из-за того, что я, которому следовало бы искреннее верить, усомнился в Копье Спасителя, оказался в аду, пламя которого попалило мои волосы с правой стороны головы и бороду. И хотя теперь мое наказание позади, все же я не увижу ясно Господа до тех пор, пока мои волосы и борода не отрастут и не станут такими же, какими были прежде“». Об этом и о многом другом рассказал нам этот пресвитер, что потом и произошло, но об этом поговорим в другом месте.
Некий другой пресвитер, по имени Эберард, пришел и сказал: «В то время, когда турки осаждали наше войско в Антиохии, я был в Триполи. Еще до того, как была взята Антиохия, я приехал сюда по своим неотложным делам. Когда я услышал о падении Антиохии и о том, что наши люди еще во время осады находились в городе в таком положении, что никто не осмеливался ни войти, ни выйти из него, если только потайно, и что многие другие беды угрожали осажденным, я засомневался в правильности своей мирской жизни. И я поспешил в церковь, где преклонил колени перед Матерью Божьей. Я молился, проливая горячие слезы, и обратился к ее посредничеству, чтобы она умолила Бога о даровании нам Его милости. Я молился несколько дней, соблюдая пост, и говорил ей: „О, дражайшая Матерь Божья, эти паломники оставили своих детей, жен и всех близких ради Сына твоего и ради Тебя. Они пришли сюда издалека и сражаются за Твоего Сына, и потому сжалься над ними! О, Божья Матерь, что скажут о Твоем Сыне и о Тебе в их странах, если Ты отдашь их в руки турок?“