Тем временем в лодку из ниоткуда шагнула Фируза, и следом змейкой проскользнул Пэк, сразу озарив собою, как факелом, все близлежащее пространство.
– Батюшки, – потрясенно сказала девушка, так же, как Овечкин, озираясь по сторонам. – Откуда лодка-то взялась? Ждали нас тут, что ли?
Пэк повернул к ней точеную головку с ярко горящими глазами.
– И лодка – не лодка, и все вокруг – совсем не то, чем кажется, – сообщил он. – Не так все просто. Я, например, никакой лодки не вижу.
– А что же ты видишь?
– Оу! – воскликнула огненная ящерка. – Этого я, пожалуй, не смогу тебе рассказать. Слишком уж по-разному устроены у нас глаза. Но предупреждаю вас обоих – зрению своему не доверяйте! Доверьтесь скорее чутью – так оно будет надежней.
– Ну что, поехали? – подал голос Ловчий. – Болтать можно и по дороге. Мы, конечно, можем и здесь подождать Хораса, разницы никакой. Но двигаться все-таки как-то веселее.
Овечкин встряхнул головой, пытаясь прийти в себя.
– Поехали, – вяло откликнулся он. – Может, и вправду станет повеселей…
Ловчий погрузил весло в воду, и лодка медленно, неохотно стронулась с места.
Овечкин и Фируза примостились рядышком на единственной скамеечке и затихли, подавленно поглядывая по сторонам.
От всего здесь исходило ощущение невнятной, неопределенной угрозы. Под водою, казалось, таились какие-то жуткие чудовища, готовые выпрыгнуть в любой момент, хотя ни тени движения нельзя было разглядеть в ее непроницаемой черноте. Но оттуда, из глубины, как и из отверстий в скалах, как и с высот неразличимого свода, казалось, тысячи глаз следят за пришельцами, глаз недобрых, голодных и жадных.
– А вы видите лодку, Михаил Анатольевич? – тихо спросила Фируза, вздрагивая и прижимаясь к нему потеснее. – Или тоже что-то другое?
Овечкин приобнял ее, и от ощущения живого человеческого тепла под рукой ему стало чуточку легче.
– Вижу лодку. И скалы, и черную воду…
– А там, у ворот? Сначала не было ничего, а потом появилось…
Овечкин, немного смущаясь, потому что Пэк повернул голову, прислушиваясь к разговору, рассказал о своей попытке представить себе эти ворота и о том, что у него получилось.
– А я видела другое, – задумчиво сказала Фируза. – Со страху, наверно. Стражник был весь в латах и сиял так, что глазам больно… Сам росту громадного, и по бокам две кавказские овчарки. Ужас!..
– Так оно и бывает, – вмешался Пэк. – То, что лежит за пределами человеческого физического зрения, люди видят по-разному, в зависимости от своих страхов и желаний. А кто-то и вовсе ничего не видит…
Овечкин машинально кивал головой.