— Атаман здесь? — Спросила она, растерянно посмотрев на меня, а затем на всю округу, как будто желая отыскать других членов своей расы.
— Я просто хотел тебя встретить.
Глядя на то, как эта девочка стоит на месте и продолжает растерянно хлопать глазами, я сделал первый шаг вперёд навстречу к ней.
Все наши гоблинши одновременно выпали из строя. Даже Шустрая каким-то образом умудрилась разродиться. Все девчонки до единой, кроме неё. Эта девочка уже давно никого к себе не подпускает, и из-за неё никто из девчонок не сильно спешит подкатывать ко мне. Даже идиот мог бы сделать из этих данных верный вывод, а я себя никогда идиотом не считал.
— Устала? — нежно спросил я, приблизившись к моему капитану разведки и видя как сильно вздымается её грудь при каждом вдохе. Из-за того что я старался всеми силами игнорировать её стремление ко мне, сейчас она оказалась единственной, кто мог выполнять необходимые задачи. На эту девочку всегда можно было положиться, и даже этот раз не был исключением. Вот только, почему-то, теперь я чувствую себя немного виноватым перед ней.
— Немножко, — кивнула она, переведя дух. — Нужно что-то ещё?
Даже если она смертельно устала, первым делом подумала, что я пришёл сюда ради новых поручений.
Вытянув руку вперёд, я осторожно положил её на тёплую щёку оцепеневшей гоблинши. Легонько повёл пальцем, ощущая нежность её кожи и улыбнулся так мягко, как никогда не делал ранее.
— Прости, — тихо сказал я, ловя на себе оцепеневший взгляд, плавно перерастающий в смущение. Я помню, как она смотрела на сестёр, носящих у груди новорождённое потомство. Даже если Тихая умна, инстинкты гоблинов никуда из неё не уходили. Я прекрасно могу её понять и не могу не восхищаться стойкостью, с которой она всё это принимает.
— Атаман? — На растерянном лице самой красивой гоблинши блеснул последний лучик опустившегося к земле солнца.
— Мне нравится Тихая, — сказал я, чувствуя себя пятнадцатилетним пацаном. Как ни смешно, но инстинкты гоблина никуда не уходили даже из меня. Даже если своим разумом я могу их до поры до времени сдержать, обманывать себя нет никакого смыла. Я — гоблин. Я свыкся с этим телом и всецело его принял. От моей жизни человеком уже практически ничего и не осталось, и нет ни одной причины, почему я должен и дальше эту девчонку обижать. По крайней мере, я совершенно точно больше не должен вести себя как раньше.
— Без тебя мы могли бы оказаться в беде, — сказал я, ловя на себе взгляд этих больших голубых глаз. — Мы на земле, в окружении множества племён. Под взглядом неизвестного нам бога, и неизвестно — друг он или враг. В мире, где люди стремятся всех нас уничтожить, и теперь я точно знаю, что огромной войны никому из нас не избежать. Прости, но… я хочу и дальше всецело полагаться на тебя.