Смерть под колоколом (ван Гулик) - страница 32
— Отведи меня к Красному храму!
Не задавая лишних вопросов, тот провел его по лабиринту извилистых улочек к темной и пустынной площади, а там вырвался и мгновенно удрал.
На фоне темнеющего неба Ма Жун увидел перед собой большие красные ворота даосского храма. Справа и слева поднимались высокие стены старых домов, нижняя часть которых исчезала под уродливыми пристройками из кривых и плохо подогнанных досок. В те времена, когда храм еще процветал, там располагались лавки, предлагавшие свои товары толпам паломникам, но теперь здесь собирались только отверженные.
Двор храма был покрыт каким-то мусором и нечистотами. Их тошнотворный запах смешивался с вонью прогорклого масла, на котором старик в лохмотьях жарил пирожки. В свете дымящегося
факела, торчавшего из щели в стене, Ма Жун увидел людей, сидевших на корточках и игравших в кости.
Ма Жун неторопливо подошел к ним. Толстый мужчина с голой грудью и огромным животом восседал на перевернутом винном кувшине, прислонившись к стене. Его длинные волосы и всклокоченная борода были засалены и грязны. Он наблюдал за игрой, прикрыв глаза и почесывая левой рукой живот. Правая рука, толстая, как ствол дерева, сжимала дубинку. Трое членов шайки сгрудились вокруг игральной доски, остальные сидели в тени.
Ма Жун подошел и некоторое время наблюдал за игрой. Никто не обратил на него внимания, и он раздумывал, как завязать разговор, когда сидевший на винном кувшине толстяк, не поднимая головы, сказал:
— Твоя куртка, младший брат, мне очень бы пригодилась!
Мгновенно все повернулись в сторону Ма Жуна. Один из игроков собрал кости и поднялся. Он не был так же высок, как Ма Жун, но его обнаженные руки были мускулисты, а из-за пояса торчала рукоять кинжала. Усмехаясь и небрежно ее поглаживая, он скользнул к Ма Жуну справа. Здоровяк тоже встал, подтянул штаны, смачно сплюнул и встал прямо перед Ма Жуном, крепко сжимая в руках дубинку.
— Добро пожаловать в храм Высшей мудрости, брат, — сказал он с ухмылкой. — Прав ли я, думая, что ты пришел в святое место движимый благочестивыми помыслами и принес какое-то подношение? Ты можешь быть уверен, что твоя куртка будет принята с благодарностью!
Говоря это, он медленно поднимал дубинку. Ма Жун быстро огляделся. Опасность грозила ему и от дубинки спереди, и от кинжала справа.
Толстяк еще заканчивал свою речь, а Ма Жун уже выбросил левую руку вперед, схватил его за правое плечо и, надавив большим пальцем в нужное место, парализовал руку, державшую дубинку. Противник быстро сжал ему левое запястье, чтобы дернуть на себя и ударить в пах. В тот же миг Ма Жун правым локтем изо всей силы двинул в лицо человеку с кинжалом, и негодяй рухнул, хрипло вскрикнув. Затем правый кулак Ма Жуна с размаху врезался в голый живот толстяка, тот выпустил его запястье и упал на землю, согнувшись пополам и задыхаясь.