Было около одиннадцати вечера, когда он вернулся в приемную. Компьютер тихо вздыхал в режиме ожидания, свет потушен: только блеклая сине-зеленая подсветка вокруг эмблемы «Jus Olimic» бросала грустный призрачный свет на рабочее место. Василий прошел к столу, раскрыл органайзер с расписанием Инги на завтра. Подумав, вывел монитор из сна, просмотрел почту и, заправив в принтер черновики, отправил на печать последнюю редакцию иска по Магринычеву, которую Лариса прислала на почтовый ящик Инги. Разложил перед собой еще горячие, пахнущие краской листки. Вырвал из блокнота страницу, вывел на ней мелким, как след муравья, и аккуратным, как кружево златошвейки, почерком несколько правок, перепроверил по правовой базе ссылки и только после этого внес правки в текст искового.
Отправил чистовики на печать. Принтер неторопливо гудел, выплевывая бумагу. Василий пробежал еще раз глазами текст, бережно скрепил и сунул в темно-зеленую папку с пометкой «На подпись», к другим таким же документам, бухгалтерским справкам. Под нее положил оставленную Ларисой картонку «Дело» с основными копиями по делу Магринычева.
Сгреб обе и направился в кабинет начальницы.
Толкнул бедром дверь – руки заняты объемными папками с документами – легко прошел в столу Инги, положил на угол.
Забрал пустую чашку кофе и уже направился к выходу, когда заметил темную фигуру в углу, на диване. Светлые пряди волос, выбивающиеся из-под пледа, тонкие пальцы вцепились в край, в отсвете уличного фонаря поблескивает изящное кольцо на безымянном пальце.
– Инга? – он подошел ближе, присел на корточки и легко дотронулся до плеча.
Женщина вздрогнула, но не оглянулась:
– Что вам надо? – бесцветный шепот в ответ.
Василий пожал плечами, хотел съязвить на счет «вы», но вовремя одернул себя.
– Лариса доделала иск по Магринычеву, все правки внесла, я проверил. Принес на подпись. Инга, ты почему домой не идешь? Хочешь, я отвезу?
Женщина повела плечом, сбрасывая его руку:
– Зачем? – усталая пауза шелестела ее дыханием. – Все равно завтра сюда приезжать.
– Странный вопрос, – он присел рядом, на пол, сложив ноги калачиком. – Дома горячая ванна, теплая постель. Ты отдохнешь и наберешься сил. А завтра – снова в бой. Есть зацепки по вирусу-подселенцу, надо за выходные отработать. В налоговую в понедельник назначено, на десять.
– Мне нечего им представить. Это катастрофа, – она неожиданно повернула к нему зареванное лицо, в черно-синих потеках размазанной по щекам туши. – Знаете, Василий, я эту фирму создавала сама, своим собственным хребтом, – она постучала себя по загривку. – У меня ничего нет, кроме нее.