Монотонно гудела голова.
Язык распух и плохо слушался. Да что там – вообще не слушался.
Горло пересохло.
Тошнота, то отступающая в темноту, то подступающая вновь, перехватывала дыхание. Я старалась дышать кожей, тонко и беззвучно впитывая спертый воздух.
И очень хотелось в туалет.
Но что-то заставляло меня притаиться, продолжать лежать бесчувственной куклой.
В полуметре от кровати, около окна, послышалось движение.
Я замерла.
Осторожные шаги не приближались и не удалялись от меня. Словно кто-то стоял у окна и нервно переминался с ноги на ногу.
– С чего бы это? – грубый, недовольный голос хозяйки. Внутри всё оборвалось и похолодело. Заныло в затылке. Аккурат в том, месте, которое огрела эта сумасшедшая старуха.
Словно писк комара, редко, неоднородно, откуда-то доносился еще один голос, тихий, возбужденный.
Катерина Ивановна тихо, сквозь зубы, рыкнула:
– Да здесь я уже. Твоя краля здесь все заблевала, сам оттирать будешь! Понял?
Я приоткрыла глаза.
Катерина Ивановна стояла у окна спиной ко мне. Голова чуть наклонена вперед и к плечу.
– Она в отключке полной, – снова тихо зашептала она. – Что значит «почему»?… Травки, значит, твоей ей переборщила.
У меня всёвнутри оборвалось и радостно подпрыгнуло к горлу: у нее телефон. ТЕЛЕФОН!!! И связь ловит.
Я приподнялась на локтях так, чтобы подо мной предательски не скрипнула кровать. Медленно спустила я правую ногу с кровати.
Замерла на мгновение.
Далекий голос неизвестного в трубке что-то исступленно доказывал хозяйке. Та напряженно слушала, уставившись в окно. Сквозь полуопущенные ресницы я видела, как бледнеет ее кожа, как вздрагивают испещренные морщинами скулы.
– Да, ты охренел, Стас! – неожиданно громко завопила она. – Нет!
Она отвела руку от уха и нажала большим пальцем кнопку отбоя. Я поняла: что-то изменилось. По ее напряженной спине, по дрожащим рукам, голосу.
Я поняла, что меня убьют.
Хозяйка или тот, кого она называла Стасом.
Я им больше не нужна. Живой, во всяком случае.
Резко оттолкнувшись от кровати, я в один прыжок оказалась за ее спиной и, со всей силы размахнувшись, сбила с ног подушкой. Перелетев через стол, хозяйка с грохотом врезалась в печку, и, кажется, на мгновение затихла.
Я не оглядывалась.
Схватила брошенный на пол телефон, простой кнопочный и оттого особенно надежный. Таким связь ловится даже в гробу.
Я рванула к двери, уже чувствуя за спиной движение. С силой надавив на входную дверь, я буквально вывалилась в сени, успев ловко запереть за собой.
– Открой, с…ка!
Я подперла дверь тяжелой лавкой, соорудив некое подобие баррикад из ведер, веника и полупустой кадки с водой. Последнюю я едва смогла подкатить, сама толком не понимая, откуда у меня столько силы. Катерина Ивановна билась изнутри, неистово матерясь.