— Вот тебе и праздник!
* * *
С верхней полки с грохотом упала коробка. Пух подпрыгнул, выпустил из пасти яркую бумажную гирлянду, чей кончик так заманчиво свешивался с полки, прижал уши и спрятался за подушкой на лежанке. Вот надо было ей упасть… Почти сразу он выглянул из своего укрытия и пополз к коробке, быстро перебирая маленькими лапами; по полу в нетерпении скребли отросшие коготки.
Когда-то Новый год отмечался в этом доме с размахом. Сёстры приглашали друзей, можно было встретить на празднике не только животных, но и — виданное ли дело! — людей. Маленьких и взъерошенных, словно птицы по весне, или, напротив, сухоньких и сморщенных, как прутики. Стол ломился от еды, фантазия Пор-нэ привечала следующий год щедрыми дарами, а Мось-нэ украшала ели вокруг дома вязаными шарфами и узорчатыми снежинками, расшитыми бисером маленькими солнцами и лунами. Каждый гость забирал на память подарок в конце чудной ночи. Но…
Из коробки, сияя всё ещё яркими красками, хоть и немного поцарапанный с боков, выкатился жёлтый стеклянный шар.
Пух, жалобно скуля, ткнул его мокрым носом…
Главным гостем на празднике всегда был старый, невероятно огромный и мудрый олень — Лопаш. Он прожил в лесу долго, очень долго, видел, как на небосклоне когда-то сияло всего три звезды, а растущие ели тогда едва доходили до могучей груди. К его словам прислушивались все, хотя он редко говорил прямо, что нужно делать. Сила мудрости заключается в том, чтобы помочь понять это самому, верно?
Пух помнил жёсткий тёплый мех — щенок любил свернуться клубком у него под боком, — раскидистые рога, короной венчавшие голову, мягкие уши и большие глаза, в которых можно было увидеть своё отражение. Помнил мощь и упоительное ощущение безопасности. И помнил, как в один момент это всё исчезло…
Снова наступал Новый год, и Пух сильно-сильно желал, чтобы он вернул всё, как было прежде.
* * *
Ранним утром сугробы окрасились в розово-персиковые цвета под лучами солнца, а серп луны опустился к горизонту и был похож на прозрачный кусочек льда.
— Нет тропинок — проложим новые тропинки! — Пор-нэ упорно пыталась заставить себя ко всему относиться жизнеутверждающе. — В самом деле, сколько можно сидеть дома? Раз-два, раз-два… Скоро праздник, люди наверняка устроили что-то интересное… Починим шубку, поможем приготовить что-то вкусное, поиграем…
Вот игр Пор-нэ не хватало больше всего. Она любила сидеть дома, но при этом всегда находила, чем занять себя и сестру. Игры, сказки, готовка. Может, ей оттого и хотелось постоянно быть дома, что она любила это время, проведённое вместе?