Всю дорогу к предполагаемому обиталищу птицы Иван не прекращал размышлять, получится ли её отвлечь и забрать яйца. Легенда молчала о том, как выглядит это диковинное существо и понимает ли человеческую речь.
Добравшись до места, магистр не смог скрыть разочарования — заповедная поляна была девственно чиста. Только огромные сугробы барханами сверкали в тишине.
— А где же чудо? Уже почти полночь! — слова Наины были созвучны мыслям Ивана.
— Самое логичное сейчас — проводить Старый год, — предложил Ветров, стараясь не выглядеть расстроенным.
Он достал заветную фляжку с коньяком:
— Шампанского нет, но есть орешки в сахаре на закуску.
В одном из многочисленных карманов магистра прятались крошечные стаканчики-напёрстки и пакетик со сладостями и сушёными фруктами.
— Угощайся, — Иван насыпал девушке на ладонь угощение и подал рюмку с коньяком. — Пусть работодатели в новом году не оставляют тебя умирать в обнимку с ёлкой!
Наина хмыкнула и поддержала тост:
— Согласна! А вам от всего сердцем желаю счастья и исполнительных шпионов, то есть работников! Спасибо, что спасли и согрели, несмотря на мои грехи. Я искуплю!
Они чокнулись и залпом опустошили стаканчики.
— До Нового года всего минута. Сейчас бы к праздничному столу, — помечтала Наина, отлично зная, что придётся всю ночь пешком добираться до снятого домика на окраине леса.
— Тут и магия не поможет, — вставил Иван. — Эх, как же хочется чудес!
Не успел он произнести это, как чудо произошло! Вначале магистр подумал, что началось землетрясение — сугробы на поляне пришли в движение, снег взметнулся. Вьюга поднялась такая, что устоять на ногах было почти невозможно. Наина отчаянно цеплялась за дерево — худенькое тело с трудом сопротивлялось силе метели. Сквозь порывы ветра, кидающего хлопья холодного крошева в глаза, Иван заметил очертания чего-то огромного, возвышающегося над ним.
— А вот и наше чудо! — прокричал Иван, продвигаясь крохотными шагами к птице. В руке он зажал орехи с фруктами: — Хочешь сладенького, Вьюга?
Неожиданно метель стихла, снег начал оседать, создавая новые сугробы.
Ивана ошеломили размеры птицы — её крылья могли покрыть половину поляны. Она казалась живым воплощением снега и льда, блестящим в лунном свете миллионами граней. Когда-то Ветров считал, что жар-птица — самое прекрасное творение природы, но величавая красота увиденного существа заставила магистра поклониться Матери чудес.
Залюбовавшись, он забыл о своём сладком подношении, но птица напомнила, тихонько ткнув в руку огромным клювом.
— Извини, тут на один зуб, — сказал Иван, высыпая всё угощение на лёд.