Громко, пронзительно заверещал мобильник.
«Мама! — крикнула Марта. — Не приезжай, мама, у меня грипп!» — и она выронила телефон из рук.
Мой нереальный Августин, Августин, Августин,
Я жертва чьей-то жадности и слепоты…
2
Гримёрка больше обычного завалена цветами. Ну два, три букета, а тут столько! Зрители откуда-то узнали, что у актрисы день рождения, и расстарались.
Голова кружилась от ароматов, но Марта с удовольствием разглядывала зимние розы — бордовые, кремовые, белые.
Как хорошо, что она не ушла из театра. Мишель неожиданно уехал, бросил труппу. Новому режиссеру не нравилась постановка «Августина…». Он хотел закрыть спектакль, Марта отговорила: как-то сразу нашла с ним общий язык, убедила, что главная история тут — как раз судьба женщины. Да, пусть проститутки, которая спасает своего возлюбленного. А что Августин? Весь спектакль его переносят с места на место — пьяного.
Марта наконец оставила цветы в покое, села за столик перед зеркалом, намочила эмульсией тампон и принялась снимать грим.
В гримёрку заглянула Наташа — та самая, её Мишель тоже бросил, а они без него нежданно подружились.
— Смотри, Марточка, ещё целая корзина! Особенная, с подарками. Эх, жалко, что ты не хочешь праздновать день рождения, — прямая, открытая Наташа тактичностью не отличалась, — напились бы сейчас! — она потянулась всем телом так, что хрустнули косточки. — Слушай, год прошел, а как всё изменилась, — во взгляде отразилось радостное ожидание. — Я побегу?!
— Да, — кивнула Марта, она знала, что у Наташи появился поклонник, и, кажется, всё серьёзно.
В корзине три роскошных, дорогих зимой, да еще и перед Новым годом, букета: к одному приложена коробка конфет, к другому — шампанское, в третий просто воткнута визитка. Какой-то А. Майер, писатель. Не читала, не слышала даже.
Марта развернула записку из конфетного букета: «Мартышка, с днём рождения! Приезжай, соскучились, любим, Тим и Лада». Старые школьные друзья, надо же, дотянулись до неё, умницы!
А шампанское кто изволил прислать?
«С днём рождения», — и затейливый росчерк Миши Вознесенского.
Дверь гримерки скрипнула.
Марта подняла голову — вот и он собственной персоной, как всегда, франтом: модная стрижка подчёркивает благородную раннюю седину висков, стройная фигура затянута в стильную куртку, на шее нарочито небрежно болтается шёлковый шарф.
— Ты прекрасно выглядишь даже без грима! — всплеснул руками Мишель. — Весь спектакль любовался исключительно тобой. Отличная интерпретация, поздравляю!
Марта могла бы сыграть неприступную равнодушную леди, но, нет, теперь она играла только на сцене.