— Мы согласны, — синхронно буркнули Винсент и Грегори.
— Мы не сомневались в вас, мальчики, — смахивая слёзы, Леди Гойл и Леди Кребб по очереди обняли сыновей.
— Блеки, какая им выгода, что они затребовали за ритуал и камни помимо золота? — спросил Грегори.
— В корень зришь, — одобрительно хмыкнул Якоб Гойл. — Вы дадите клятву, никогда и ни при каких обстоятельствах не поддерживать Малфоев, Дамболдора и его партию, а также держаться подальше от Тёмного Лорда.
— Это само собой разумеется. А касаемо Визенгамота, из-под Малфоя вышибается два кресла, его законопроекты отклоняются, а партия теряет последователей. Ловко, одним выстрелом убивается два или три зайца, — парни переглянулись, обменявшись с помощью легилеменции мыслями, — что они затребовали для себя?
— Нейтралитет и не причинение умышленного вреда Блекам и Эвансам. Всё.
— Умышленного. Ну да, ведь можно просто споткнуться и толкнуть в спину… Отец, — младший Кребб поднял требовательный взор на родителей, — почему Леди Блек поделилась с вами планами развода родителей Драко? И почему она их разводит? — Винсент чуть подумал и добавил. — Отец Драко, лорд Малфой опять начудил?
— Не знаю, хотя догадываюсь. Люциус частый гость в гильдии наёмников и ассасинов, видимо подрабатывает посредническими услугами. Он не мог не знать, какая нужда привела Лайтморов к «ночным братьям»…
Отцы и дети, и присоединившиеся к ним матери около часа обговаривали все нюансы, после чего отправились по спальням набираться сил перед ночным ритуалом. На второй день пасхальных каникул Наследники Кребб и Гойл сменили статус…
Конец интерлюдии.
Франция. Имение Блеков в предместье Парижа Нейи-сюр-Сен.
Шкряб. Шкряб-шкряб, ш-ш-ш-кряб.
— Гарольд!
— Что? — я с трудом сконцентрировался на Вальпурге.
— В чём столик-то перед тобой провинился, он ни в чём не виноват!
— Прошу прощения.
Сбросив вязкий туман тяжёлых дум, я поднёс правую руку к лицу и воззрился на блестящие, даже на взгляд острые, длинные чёрные когти, украшавшие кончики пальцев. Разглядев «украшения», перевёл взгляд на исполосованную глубокими царапинами и усыпанную мелкой стружкой столешницу, пять минут назад бывшую журнальным столиком красного дерева.
— Репаро, — крёстная направила волшебную палочку на пострадавшую мебель. Стружка втянулась в древесину, как небывало зарапины заросли, покрывшись бесцветным лаком. — Держи себя в руках.
Легко сказать «держи в руках». Я бы и рад, но непроизвольные трансформации зачастую приводят к непредсказуемым эффектам. Вчера вот шкаф спалил. Старииный, а уж какой раритетный, просто слов нет. Крестная потом долго высказывала мне… Это Гермионе хорошо, чуть запахло жареным, так она в гнездо шмыг и делает вид, что не при делах. Свернётся клубком и почивает на подушке из ста тысяч золотых галеонов, а я отдувайся.