- Я смотрю Слав ты не особо печалишься?
- Легко пришло, легко ушло. Чем выше поднимаешься, тем больнее падать. Я поднялся не так и высоко, поэтому и падение было небольшим. Скажу честно, я рад сложившейся ситуацией. Пусть этот суд был чьей-то провокацией, но всё законно, и я рад что стал простым красноармейцем. А награды не отдам, они честно выслужены. Знаете, как тяжело писать письма родным моих погибших бойцов, как они душу рвут, как извинятся приходится за то что не досмотрел. За ошибки командиров платят жизнями их подчинённые. Я так на всех письмах написал. А сейчас здорово, чистые петлицы – чистая советь. Да и отвечаю только за себя. Нет, я вполне доволен этим решением.
Я в форме был, без петлиц. Это не моя, выдали, когда забирали из тюремной больницы. Форма командирская, немного не моего размера. Надо будет сменить.
- Товарищ капитан, я говорил, что письма родным погибших моих бойцов писал, так шестерым отправил письма, а у двоих родные на оккупированной территории остались. Не в службу а в дружбу, когда их освободят, отправьте по адресу. Очень прошу.
- Лучше я отправлю, - сказал комиссар, забрав оба запечатанных письма.
Дальше те выдали мне повестку, красноармейские корочки получу в части по прибытии, сообщив что завтра направляют эшелон с маршевым пополнением, меня включают в него, на этом мы и расстались. Я направился сначала к Свете, переоденусь в гражданское, а потом в прокуратуру схожу, писать заявление о краже аккордеона. Тот своим я не признавал и не признаю. Заюзали, думал я рад буду.
Планы на эту ночь у меня не слабыми были, отосплюсь в воинском эшелоне, так что посетив квартиру Светы, переоделся, оставив записку что завтра отбываю на фронт, пусть приготовит небольшой запас пищи с собой, и покинув квартиру, направился в прокуратуру. Заявление там принимать не хотели ни в какую, но я настоял, даже пронаблюдал как в журнал внесли. После этого сбегал и купил новенький аккордеон, как я выяснил на складе было ещё несколько. Поэтому потратился на второй, пусть в запасе у Светы хранится, а то что-то мне на них не везёт. Чеки от покупки сохранил, это если будут проверять и найдут аккордеон, чтобы не заявили, что я их сотрудников оболгал. Жаль чехлов в продаже не было, придётся так носить. Вся красота быстро потеряется. А тот старый я решил тюремному кладовщику подарить, но с особыми условиями. Поэтому дождавшись, когда тот покинет место работы, проследил и вырубил в подъезде дома где тот видимо жил в коммунальной квартире. В здании только коммуналки были. Тут подвал был, что меня порадовало, спустил тело туда и молотком не составил ни одной целой кости на руках и ногах. На лбу ножом вырезал слово «Вор». По мне так вполне справедливое наказание, если тебе дают вещи на хранение, так храни, а не порть. Вот Карповича я так выйти не смог, меня на него судья вывел.