Горан нахмурился:
— Ты хоть понимаешь, что завалишь всю операцию? — он потянулся к карману, в котором лежал телефон, тихо сообщил: — Я сообщу Зине.
— Да идите все со своей операцией, — небрежно бросил Лопата, даже не шелохнувшись.
Горан замер, так и не воспользовавшись телефоном. Что-то во взгляде рыжего отморозка ему не нравилось. Оно настораживало, и говорило, что с ним больше иметь дело нельзя. Таких сливают по-тихому. Чтобы не потянули за собой остальных.
Мужчина, сделав широкий шаг, в одно мгновение оказался над рыжим, подхватив его за шиворот. Одним усилием поднял на ноги и прижал к стене, надавив локтём на яремную впадину. Кадык рыжего судорожно дёрнулся вверх, синие глаза вытаращились, руки с силой вцепились в локоть, в попытке стряхнуть или ослабить хватку. Изо рта вырвался нечленораздельный хрип.
— Слушай сюда, сопляк, — Горан старался говорить отчётливо и спокойно: сейчас, в нескольких метрах от напичканного полицейскими двора, худшее, что можно сделать — это привлечь их внимание к их наблюдательному пункту. — Здесь большие дела делаются. А твоя задача маленькая — открыл замочек, закрыл замочек. И то только потому, что Зине ты зачем-то нужен. Я работаю один. И ты мне нафиг не нужен в этом деле. И мне уже осточертела эта ваша северная столица. Я намерен сделать свою работу чисто, без хвостов и следов, уехать домой. И ты, полудурок, — он ещё сильнее надавил на горло побледневшему молодчику, отчего рот того скривился, — ты мне не помешаешь в этом, понял?
Лопата покраснел, закашлялся.
Горан чуть ослабил хватку, достал из кармана сотовый. И тут же пожалел об этом: молниеносный бросок, удар под ребра заставил согнуться пополам. В боку стало горячо и влажно. Под пальцами пульсировала кровь.
Горан скользнул взглядом по рукам рыжего отморозка: заточка. Чёрт, как он мог сделать такой промах?!
Рыжий оттолкнул ослабевшего мужчину, пнул ногой. Горан, задыхаясь, потерял равновесие и растянулся на пыльном полу, захрипел, зажимая рану ладонью.
— Это кто еще без кого обойдется, — процедил мстительно Лопата и, вытерев о колено испачканную кровью заточку, сунул её в рукав и вернулся на своё прежнее место. — Зря ты решил со мной ссориться.
Горан отполз к стене, потянулся за скомканным на диване пледом, в надежде зажать рану и остановить кровь. Дышалось с трудом, кровь из-под пальцев собиралась пеной. Много ума не требовалось, чтобы понять, что этот придурок задел лёгкое. Горан огляделся в поисках полиэтиленового пакета, на пластырь он и не рассчитывал в этой помойке. Главное — не делать лишних движений. Нечто подходящее заметил в складке между сидением и диванной подушкой. Небольшой пакет: рыжий отморозок жрал вчера самсу и как обычно не убрал за собой упаковку. Вонючая перегоревшим маслом и соевым фаршем, она все равно оказалась кстати. Обтерев о джинсы пакет, прижал его поверх свитера к ране, обмотал вокруг себя плед, потянул за края. Глубоко вздохнул, завязывая узел.