13 апреля, 07–45
Санкт-Петербург
Стеша проснулась около восьми утра. За окном шелестели, разбивая холодные лужи, машины, вздыхала, просыпаясь, Нева, шуршала свинцовыми волнами по граниту, морщилась. Весеннее солнце, укрытое сумрачным туманом, сонно пялилось на прохожих, мутно отражалось в покрытых уличной пылью боках проезжавших авто.
Девушка прислушалась: в квартире было тихо.
Нацепив джинсы и оправив футболку, она выскользнула в коридор.
— Егор, Митя, вы дома? — бросила она в полумрак, вспоминая, что ещё вчера ребята предупреждали, что утром уйдут на занятия.
Дверь в опустевшие «хоромы царские» оказалась распахнута, а на тумбочке под зеркалом белел вырванный из блокнота листок, исписанный убористым мужским почерком. «Будем завтра после 16–00. Не скучай. Мой телефон на „пожарный“ случай 8–981-***-99–77. Егор».
И в углу нарисован цветочек, похожий на растрепанную ромашку. Рисовал старший лейтенант Данилов так себе.
Стеша усмехнулась, посмотрела в зеркало на свое отражение, пригладила тёмные волосы: новый день в новой жизни. Сегодня надо многое успеть.
В голове кружились хороводом мысли о родителях, сцена с Олегом то и дело всплывала в памяти, эти фото, от которых становилось муторно и непонятно — знала ли она этого человека, этого всегда аккуратно подстриженного мужчину, пропитанного тонким ароматом дорогого одеколона, самоуверенностью и властью. Но всё затмевала вчерашняя чайная церемония с Егором. Она еще чувствовала его руки на своей талии, сильные и в то же время нежные. И эти бесенята в серых как питерское небо глазах.
Сердце сжалось, из груди вырвался протяжный вздох.
Отогнав от себя странные, мешающие собраться мысли, она обошла квартиру. В комнате Егора распахнула дверцы встроенного шкафа, взгляд зацепился за белый форменный китель, упакованный в прозрачный кофр. Сквозь хрусткую плёнку видны золотые погоны с чёрной полосой по центру, три аккуратные звездочки, черный шеврон со словами «Северный флот» и Андреевским флагом на черной куртке. Стеша задумчиво прислонилась к дверце шкафа, уставилась на вышитые золотые буквы.
Где-то в глубине неопытной души притаилось ожидание чего-то большого и важного. Оно томилось, растекаясь в груди горячей патокой, и шелестело белыми буквами на черном «Северный флот»… Север.
В приоткрытую форточку с улицы сочилась сырость. Поежившись, девушка захлопнула окно, достала из-под кровати дорожную сумку.
На свободные вешалки поместила свой нехитрый гардероб: блузка в тонкую синюю полоску, беля шелковая рубашка, пара брюк. Новая жизнь начиналась налегке.