Егор устроился напротив. Положил руки перед собой, спросил.
— Как рука?
Стеша неопределенно пожала плечами.
— Надо спать ложиться, завтра много суеты, — прошептала. — И я Ираиде пообещала сопроводить её в поликлинику.
Егор смотрел внимательно, улыбался. В серых глазах притаилась усталость и грусть.
— Если после четырёх, то я могу помочь…
— Ираида тогда точно нас сосватает, итак сегодня весь день рассказывала, какой ты положительный, — Стеша взглянула искоса, успев однако поймать довольную ухмылку.
— Так я и есть положительный, — он почесал подбородок.
Ладонь будто случайно легла в паре сантиметров от девичьих пальцев. Невозмутимый вид.
Рука скользнула по столу. Невесомое обжигающее касание подушечками. И вот он уже поглаживает ее безымянный палец, постепенно притягивая к себе, завладевая.
В глазах притаились бесенята.
Стеша вздохнула, мягко высвободила руку.
— Поздно уже. Я отправляюсь спать.
Она рассчитывала прочесть разочарование в глазах. Вместо него — лукавое торжество. Тут же вспомнила лекцию по истории отечественного государства и права — согласно негласному правилу, оставление поля боя приравнивается к поражению.
Егор подпёр голову, провожая её взглядом. Скрываясь в темноте коридора, она чувствовала жжение между лопатками. И ниже поясницы.
15 апреля, Санкт-Петербург
Егор проснулся раньше обычного, прислушался: в ванной шумела вода. Доносился едва уловимый аромат облепихового шампуня. Мысли невольную закружились вокруг этой девушки со старомодным именем. Фантазия рисовала картину, от которой что-то сладко оборвалось в груди, огненным фейерверком обожгло кожу. Тонкая талия, хрупкие девичьи плечи, наивные бугорки позвонков. Длинная шея. Нежный изгиб бёдер.
Имеет ли он право мечтать о ней? Смеет звать с собой?
Елейная истома сменилась тоской и безысходностью. Вчера говорил с матерью. Услышал: не торопиться, больше рассказывать о себе. О флоте.
А как можно рассказывать, если рядом с ней мысли путаются и ускользают, как вода сквозь пальцы.
Он порывисто сел на раскладушке. Крепкий кофе и ещё один день рядом с ней. Ещё один шанс.
В коридоре тихо щёлкнула задвижка, выпуская Стешу. Осторожные шаги, скрип деревянной двери, монотонный шум фена. Егор выдохнул, сбрасывая наваждение, резко натянул домашние шорты.
Короткая утренняя серия упражнений, несколько приседаний, ритмичные отжимания, очищающие мысли и освобождающие мозг от не к месту возникших мечтаний.
Митька спал на диване, отвернувшись к стене. Тихо похрапывал.
Егор бросил взгляд на выставленный будильник: ещё пятнадцать минут.