Конечно, это не возвышенная поэзия. Скорее, смелое утверждение. Но для меня фраза была наполнена огромным смыслом. Я помню, в моем детстве, которое пришлось на 1970-е годы, будущее, как его описывали научно-фантастические рассказы и фильмы, казалось, вот-вот наступит. Главным научно-фантастическим комиксом того времени был журнал 2000 A.D. Я понимал, что, скорее всего, доживу до этого года, и я с нетерпением ждал появления реактивных ранцев, лазеров и пассажирских межпланетных путешествий.
Когда эта фраза возникла у меня в голове, я осознал, что уже живу в том будущем, которого с таким нетерпением ожидал ребенком. Оно оказалось не совсем таким, как предсказывали комиксы и фильмы. Да, я окружен технологическими чудесами, но реактивные ранцы и космический туризм все так же далеки, как и раньше.
Я крутил эту фразу в голове, исследуя с разных сторон, как археолог, который, добыв единственный кусок черепицы, должен восстановить по ней внешний вид всей римской виллы или средневековой ратуши. У меня была лишь одна строчка, но она запустила творческий процесс. Голос звучал уверенно и оптимистично, даже с легкой одержимостью. Я не испытывал к нему доверия. Я задумался над тем, кто такие эти «мы». Строка была написана четырехстопным хореем, который задал ритм всему последующему стихотворению. Голос словно куда-то торопился. Рифмы напрашивались самые очевидные. И так и этак я вертел эту строчку, пытаясь уловить мысль и последовать за ней, наконец у меня получилось:
Мы живем в прекрасном завтра,
Ты же в прошлом, друг, застрял.
Что ты хочешь, не столь важно:
Догоняй — или пропал.
Переход от первой строки к последующим[10] получился естественным, и я сделал вывод, что нашел правильную форму. Теперь я точно знал, что этот голос должен звучать непреклонно, почти механически, как рекламный джингл, который повторяется до хрипоты. Ему будет не стыдно использовать те же рифмы на протяжении всего стихотворения. Он стремится заразить слушателя своим энтузиазмом (или, может быть, тревогой?) по поводу современных технических чудес.
Поскольку голос провозглашал: «Мы живем в прекрасном завтра», я понимал, что все, о чем пойдет речь в стихотворении, должно уже существовать, пусть и относительно недавно. Как иронично отметил научный фантаст Уильям Гибсон, «будущее уже здесь, просто оно еще не очень равномерно распределено». Так что я прочесал свою память, новостные ленты и последние выпуски журнала Wired в поисках футуристических чудес, которые уже стали реальностью. Вот что из этого вышло: