Я задумчиво наблюдала за некой птахой, весело суетящейся рядом с плоским гнездом на вершине дерева. Нет, вздохнула я, пусть живет. А вот идея устроить небольшое гнездо на этом могучем дереве и немного передохнуть мне понравилась. Сломав несколько молодых деревьев, я по очереди затащила их наверх, забираясь по глубоким выбоинам в коре: такое ощущение, что дерево просто сбрасывало нижние ветки по мере взросления, а в этих местах образовывались подобные округлые углубления.
Потом сплела из гибких стволов молодых деревьев нечто, похожее на большое гнездо, и устроила чудовищный результат своих усилий на двух толстых ветках, что росли очень близко друг к другу. Так я осталась в недосягаемости от гипотетических хищников и мимо пробегающих существ и обрела возможность заметить опасность первой. Но в лесу было тихо, ветер, качающий верхушки старых деревьев, пел тихую колыбельную, глаза слипались в полуденной жаре.
Проснулась я внезапно, почувствовав опасность. Распахнула глаза и взглядом натолкнулась на цвака. Тот сидел на ветке, которая располагалась чуть выше той, где устроилась я, и болтал ногами, не сводя с меня зеленых глаз. Черный плащ развевался на ветру.
– Ллер? – испуганно прошептала я. – Так ты жив?
– Мы теперь в разных весовых категориях, Мел, – весело усмехнулся Ллерекайен. – И если в прошлый раз ты могла меня с легкостью убить, теперь придется постараться. Долго же ты спала, у меня уже ноги затекли, да и вообще, надоело из себя изображать переспелый фрукт.
– Ты нашел меня, спящую, и не убил? – несказанно удивилась я.
– А с чего мне тебя убивать? – пожал плечами верховный маг цваков и тут же сузил глаза: – Или есть за что?
Я пытливо всмотрелась в спокойное лицо цвака:
– То есть, ты не веришь в то, что про меня тут напридумывали?
– Верю, – охотно кивнул цвак. – Но меня это не касается. Меня-то ты не бросала…
– Не про это, – отмахнулась я. – Про «влезть в доверие» там, да «натравить анахов»…
– Я что, похож на идиота? – возмутился Ллер. – Я же был там сам и видел все своими глазами: маг был, и это никак не могла быть ты. К тому же, я всегда прекрасно знал, что ты не любила Ривиэля, значит, сбежать с ним могла только при крайней необходимости. И вообще, то, что из-за женщины сходят с ума, не ее вина. Мужчина совершенно сознательно, так сказать, в здравом уме и твердой памяти, отдает ей свое сердце. А с подарками каждый волен поступать так, как ему захочется.
– Вот спасибо, – опешила я. – Но я на самом деле ни с кем не убегала. Меня совершенно наглым образом обманула Хранитель, наговорила с три короба да вытурила из Кеприи. А когда я вернулась, на меня свалились такие новости, что мама – не горюй! А ты как оказался на том корабле?