– О! Дружище! – тут же широко улыбнулся Ривиэль. – Столько сот прошло, а ты все такой же… только немного не в себе, а так все такой же!
– Что ты несешь! – яростно прошептала я. – Давай по существу!
– А, да, – еще шире улыбнулся цвак. – Тут, значит, такое дело: Мел и я… ну мы не вместе… да и не были никогда… за исключением помолвки. Но это дело былое, так вот…
Мицар шел размеренным шагом, не проявляя никаких эмоций, все как всегда. Вот только, поравнявшись с Ривиэлем, он все также спокойно достал острый нуч и проткнул живот Ривиэля. Я вскрикнула от ужаса, а цвак медленно осел на пол, судорожно вцепившись в рукоять нуча: по фиолетовым пальцам заструилась багровая кровь. Он с недоверием посмотрел на анаха, а потом закрыл глаза и завалился на бок.
– Нет, – вскрикнула я и, словно очнувшись, бросилась к Ривиэлю с намерением исцелить его, пока не поздно…
Но была тут же отметена силой мицара. С размаху припечатавшись о стену, больно стукнулась спиной о красивый излом, украшенный ограненными камнями, и в бессилии опустилась на пол.
– Почему? – спросила я одними губами, в ужасе наблюдая за спокойствием Роже.
– Тебя я простил, – невозмутимо ответил мицар. – Его предательство я не прощу никогда.
– Так ведь не было никакого предательства, – я почувствовала, как по щекам заструились слезы. – Ты убил друга, который ничего тебе не сделал. Он даже не знал, что мы с тобой разлучены. Хранитель забрала его из Кеприи прежде, чем он узнал…
Мицар немного помолчал, спокойно наблюдая за мной.
– Ты пришла, чтобы быть со мной? – холодно спросил он.
– Мы словно на разных языках разговариваем, – горько рассмеялась я, опуская лоб на ладони. – Тебя совсем не интересует правда? Я-то с тобой, и всегда была с тобой, даже находясь в другом мире. А вот ты теперь не со мной. Ты принадлежишь стихиям, которые завладели тобой после того, как ты поработил их. И теперь любая твоя эмоция, обращенная ко мне, наказуема. Такая жизнь меня не устраивает. Это не жизнь – видеть, как день ото дня мучается любимый человек. Как он убивает тех, кто ему дорог, как он убивает самого себя, оставляя только лишь оболочку в угоду жадным стихиям внутри. Это уже не те свободные созидательные силы, что подарены природой, это – отравленная жижа разных цветов, которая испытывает удовольствие от того, что мучает тебя, давая иллюзорное ощущение могущества. Да, конечно, тебя боится каждое существо в этом мире, все готовы ползать перед мицаром на коленях… Но тебе-то что за радость от этого?
– Я вернул тебя, это главное, – ровным тоном отозвался мицар, не меняя положения тела ни на мгновение и не отрывая от меня оранжевых глаз.