Но можно ничего этого и не спрашивать, никаких судьбоносных выводов из людей не вытягивать, а просто вернуться к работе и предложить коротко и конкретно – возможно, в тройках – дать коллегам обратную связь по самим выступлениям. Ну, скажем, рассказать друг другу, что нового появилось в этом выступлении по сравнению с предыдущими тремя. Выводы бывают иногда глубже самого задания.
Как-то раз мне удалось подслушать, похаживая между тройками, как один участник сказал: «Спасибо, я понял.
Надо больше говорить о том, что нравится, даже специально подтягивать такие примеры: о том, что нравится, легче говорить хорошо». Вроде и незатейливый вывод, но ведь верно. А другая участница сказала: «Ты когда говорил, он как будто стоял рядом, я просто увидела эти очки, этот жест, а на двоих смотреть интереснее, чем на одного. Причем никакого актерства особенного не было – так, пара цитат». Ай, браво: «на двоих смотреть интереснее, чем на одного» – каково?
В общем, по-разному можно распорядиться следами этого задания – зависит от группы, ее потребностей, решаемых в этот момент задач – впрочем, как и всегда.
Великие, ужасные, смешные
(О ресурсных речевых ролях)
Опасения, надежды, амбиции, прошлые профессии – все просвечивает сквозь оболочку недавно и непрочно натренированного. Именно поэтому речевые роли лучше не выбирать как полезные и функциональные инструменты, не имеющие к тебе никакого отношения: чужое останется чужим.
Это скорее одежда, вторая кожа. Что-то скроет, а что-то подчеркнет. Есть, к примеру, официальный костюм – утомленные его ношением топ-менеджеры называет его «спецовкой». Он может соответствовать дресс-коду, но все же выбор костюма – акт свободной воли. А уж манера его носить тем более индивидуальна. То же и с белыми халатами, военной формой, проклепанными косухами. И если уж с ними так, то с речевыми ролями – и подавно.
Раз уж мы заговорили о речевых ролях и одежде… Много ли мы знаем людей, которые хорошо и с удовольствием носят разное, легко переключаются с одного стиля на другой?
Более того, ведь есть товарищи, которых из того же костюма, да еще плохо сшитого, вообще не вытряхнешь – точно так же, как есть любители растянутых свитеров и любительницы люрекса и бантиков. И переодеть их не то чтобы невозможно, но дело это трепетное, требует терпения и такта – ведь они же влезли в это неснимаемое не просто так, а по каким-то своим причинам. Что-то такое они хотят сказать себе и миру, чем-то это однообразие им мило. И уж если с одеждой все бывает не так просто – а она продается на каждом углу разная, журналов море и эксперименты возможны какие угодно, то с речевыми ролями и подавно. Прилипла, присохла, задубела от долгой носки – и никак.