Мистер Орум уже взял в руки свою газету. Эдна задумалась на мгновение, а потом перелила пиво, оставшееся в моем стакане, в стакан леди Хардкасл.
– С вашего позволения, миледи, – произнесла она, – я с удовольствием присяду на минутку.
И, не дожидаясь разрешения, унесла свой полный стакан в общий бар, предоставив нам возможность самим вернуться домой.
* * *
Вернувшись, мы увидели гору знакомых музыкальных инструментов прямо на дорожке, ведущей к дому.
– Это точно они, – заметила миледи. – Кто еще бросит ударную установку и контрабас прямо у входа в дом дамы?
Я отперла дверь и отошла в сторону, давая ей возможность войти первой.
Барти и Скинз стояли в холле, слегка озадаченные.
– Добрый день, джентльмены, – поздоровалась с ними леди Хардкасл. – Я просто в восторге, что вижу вас.
– Добрый день, леди Х., – Скинз протянул ей навстречу руку. – Вы уверены, что мы не стесним вас? По-моему, ваша горничная немного сконфузилась.
– Никаких проблем, – заверила его миледи. – Я просто забыла предупредить ее о вас, вот и все. А теперь я на несколько минут передам вас в надежные руки Фло, а сама расскажу нашим гостям, как обстоят дела. А потом мы вас устроим.
– Ну, Фло, – спросил Скинз с широкой улыбкой, – есть местечко для нашего барахла?
– Мистер Скинз, – ответила я, – как мило, что вы к нам заглянули. И мистер Данн с вами. Вам тоже добрый день.
– Мисс Армстронг, – произнес обаятельный контрабасист.
– Дайте же мне ваши шляпы, и я повешу их вот сюда на вешалку, чтобы они никому не мешали. А потом мы найдем кого-нибудь, кто займется вашим барахлом.
– Кого-нибудь? – переспросил Скинз. – У вас что, появились новые «кто-нибудь»?
– Мы вам все объясним позже, но теперь у нас есть Дэви. Вы же помните Дэви – лакея из «Грейнджа»? Нам его одолжили на неделю.
– То есть здесь народ одалживают, как книги из библиотеки? Ты посмотри, как люди устроились, Барти!
Тогда как Скинз являлся небольшим сгустком энергии, Барти был высоким и нескладным. Его манеры были более расслабленными и доброжелательными. А еще в нем чувствовалась куча обаяния – я все еще не забыла его флирт с некоей горничной.
– Дора тоже здесь, – продолжила я.
Барти остался равнодушным.
– Я про Дору Кендрик, – добавила я. – Горничную из «Грейнджа».
Теперь он выглядел сбитым с толку.
– Вы о нем не волнуйтесь, – сказал Скинз. – У него столько этих кошечек, что он уже запутался. – Тут он повернулся к своему приятелю. – Приятель, речь о Доре. О той взбалмошной девчонке, которую ты утешил прямо в зале, где мы играли на вечере.
В глазах Барти что-то мелькнуло. По крайней мере, в его воспоминаниях о прошлых амурных приключениях что-то сдвинулось.