– Он поставил вам выпивку? – засомневалась леди Хардкасл. – А вы хорошо видели его карточку? Уверены, что это не самозванец?
– Да нет, это был действительно он, – рассмеялся Барти. – Мы потом долго болтали с ним о вас и мисс Армстронг.
Леди Хардкасл вопросительно приподняла бровь.
– Но не подумайте, ничего такого, – поспешно вмешался в разговор Скинз. – Так только, вспомнили кое-что об этом дельце с изумрудом. А потом он рассказал нам о деле этого гонщика – все те подробности, которые не попали в газеты…
– Уверена, что он это беззастенчиво приукрасил.
– Нам показалось, что все было вполне достоверно, – сказал Барти. – В любом случае, прежде чем мы дошли до всего этого, он сообщил нам, что работает в Форин Офисе[39] и что его люди следят за тем немецким парнем уже несколько дней. Вот они-то и донесли, что немец накануне общался с нами.
– Он спросил нас, о чем шла речь. Ну, мы ему и рассказали, – добавил Скинз.
– Хотела бы я увидеть его реакцию, – пробормотала леди Хардкасл.
– Вообще-то, он был довольно спокоен, – продолжил свой рассказ Барти. – Сказал только, что если мы вдруг встретимся с вами в течение ближайших пары дней, то должны рассказать вам об этом Эрлихмане. А еще передать, что он этим занимается и вам не стоит беспокоиться.
– Так, значит, с вашим поездом ничего не произошло? – уточнила я.
– Да нет, как раз произошло, – ответил Скинз. – Гарри – он разрешил нам так себя называть…
– Он всегда так делает, – заметила я.
– Так вот, Гарри, кажется, считает, что это все не так срочно, поэтому мы собирались заглянуть к вам на обратном пути из Глостера. Когда у нас должно было быть побольше времени. А потом поезд сломался, и мы решили, что можем убить сразу двух зайцев.
– И вы абсолютно уверены, что мужчина, который подошел к вам и за которым следит мой брат, назвал себя Гюнтером Эрлихманом? – еще раз переспросила леди Хардкасл. – Ошибки здесь быть не может? Или недопонимания? А может быть, вы что-то не расслышали или не так поняли?
– Да нет, миледи, – было видно, что Барти поражен ее внезапной настойчивостью. – Это именно то имя.
– Понятно, – сказала хозяйка. – Вся проблема в том, что Гюнтер Эрлихман мертв.
– Мертв? – переспросил Скинз. – Вы уверены?
– Абсолютно, дорогой. Я сама его застрелила.
В течение нескольких минут единственным звуком, нарушавшим тишину в комнате, было тиканье часов в холле. Наконец Скинз заговорил.
– Не может быть! – воскликнул он и повернулся ко мне. – Ведь она этого не сделала, правда?
– Боюсь, что сделала, – откликнулась я. – Вы хоть немного догадываетесь о том, кем мы были в прошлой жизни?