– Это не имеет отношения к делу, – сказала Зои. – Он – один из нас, он – часть команды.
– Я много раз мечтал о том, чтобы Джейн заткнулся и вообще утратил дар речи, – сказал Уош. – Но смерти я ему не желаю.
– И ты, Уош? – Мэл закатил глаза. – Прошу отметить: я желаю Джейну смерти не больше, чем ты или кто бы то ни было. Но в данном случае я не хотел, чтобы неповиновение сошло ему с рук – ведь это создало бы опасный прецедент. По крайней мере, он снова с нами, и Саймон считает, что прогноз обнадеживающий. Все хорошо, что хорошо кончается.
– Но груза у нас все-таки нет, верно? – спросил Уош. – Значит, мы зря сюда летели.
– Я тебе так скажу, – сердито парировал Мэл, – если так хочешь стать самым главным, найди себе свой собственный корабль.
Уош немного отшатнулся от Мэла. Конфликты и вражду он не любил – все, что с ними связано, он поручал жене.
– Ну да, – сказал он. – Может, так я и сделаю.
– Может, и я тоже, – добавила Кейли.
Они оба разошлись в разных направлениях; Кейли – по-прежнему с винтовкой в руках.
– Поздравляю, сэр, – сухо сказала Зои. – Вам удалось испортить отношения практически со всеми, кто вас окружает. Это довольно большое достижение.
– Ты тоже хочешь свалить? Да пожалуйста. Валяй.
– Пожалуй, именно так я и поступлю. – Зои резко развернулась и исчезла вслед за Уошем.
Поза Мэла, его стиснутые губы, сжатые кулаки и выставленный вперед подбородок, словно бы говорили всем: «Скатертью дорога».
Но в его глазах светилась печаль.
Даже если ты проиграл бой намеренно, ты все равно проиграл.
Солнце село, и тьма окутала Кентербери, словно саван. Застрекотали цикады, вылетели из своих нор летучие мыши. Скорпионы и дикие собаки выползли из убежищ и отправились на охоту.
Обшивка корпуса «Серенити» негромко пощелкивала, отдавая накопленное за день тепло.
В полночь вся команда уже спала. По плану корабль должен был взлететь на рассвете. Куда они отправятся дальше, никто не знал – но точно не на Персефону: зачем лететь туда, если на борту нет груза, который нужен Бэджеру?
Джейна Саймон оставил в медотсеке. По его мнению, Джейну нужно было просто как следует выспаться. К утру великан снова встанет на ноги или в худшем случае придет в себя.
Когда настала полночь, глаза Джейна распахнулись.
Он осторожно огляделся. Прислушался.
А затем встал с кушетки. Вместо того чтобы отсоединить от себя капельницу, он снял пакет с физраствором со штатива и вместе с соединительным шлангом запихнул ее под свою футболку. Не надевая обувь, он тихо прокрался по кораблю, выбрался наружу через один из боковых выходов и только тогда остановился, чтобы надеть башмаки. Яркая полная луна – и вторая луна, поменьше – освещали ему путь к невысокому холму, с которого он спустился вечером.