Остановили его практически сразу. На вопрос кто таков и куда путь держит, продолжая кашлять ответил, что де заболел и идет домой. Разобрать акцент в его кашле было проблематично. Так что отпустили Измайлова без проблем.
Н-да. Маскировка ему все же аукнулась. Горло он надсадил. Да так, что разом охрип, едва не потеряв голос. Впрочем, это меньшее из зол. Убедившись, что опасность осталась позади, он поспешил к тайнику со своими пожитками.
При мысли о бароне Уилкерсоне, мысленно поблагодарил его, ну и извинился за свалившиеся на него неприятности. К гадалке не ходи, эти два партизана спишут исчезновение Бориса на происки хозяина одноименного острова. Вовремя подвернулся этот господин, чего уж там.
— Привет, — подойдя к трапу и вскинув сидор, поздоровался Борис.
— Чего надо? — неприветливо бросил вахтенный матрос.
Пароход «Чаровница» выглядел вполне достойно. Чистый, ухоженный, свежая краска угадывается даже в неровном свете газовых фонарей. Вот так взглянешь и не поверишь, что на нем может быть некомплект в команде. Но это только внешне, все так благостно. В его утробе у раскаленной топки такой же ад, как и на самой распоследней калоше.
— Передай боцману, что кочегар Криштав Познань прибыл для дальнейшей службы.
А что такого? Нормальное имя и хороший город. Отчего не назваться поляком? Тем более, что несмотря на то, что словарный запас его серьезно возрос, знания языка углубились, акцент его никуда не делся. Как впрочем и путаница в подборе нужных слов и склонений.
— Чет ты какой-то веселый для кочегара, — усомнился вахтенный, явно из палубной команды.
При этих словах Борис отчего-то сразу же вспомнил Прохора, кочегара из команды «Моржа». Первый найм Измайлова. Он тогда еще думал, что парень в бегах и попросту прячется в кочегарке углевоза. Сейчас же сравнил в собой. Однозначно скрывался. От кого? Да мало ли от кого в этой жизни можно прятаться. Да хоть от самого себя.
— Пару часов назад было грустно. Так я парочке упертых из палубной команды морды набил, теперь вон как мне хорошо. Только, что-то настроение опять портится. Поднять что ли?
Задираться с палубниками дело обычное и привычное. Они стоят на разной иерархической ступени. А потому грызутся густо и часто. До мордобоя, конечно, не доходит. За это спрос жесткий. Но во время спаррингов, что на кораблях этого мира дело обычное, прикладываются друг к дружке от души.
— Что за шум? — появился давешний боцман.
— Сэр, кочегар Познань, готов приступить к своим обязанностям.
— Явился, — открывая крышку карманных часов, произнес боцман. — На час раньше.