Кирилл покачал головой:
– Увы.
– Что ему нужно?
– Сейчас скажет. Долго тянуть не будет.
И Толян сказал.
– Значится, так, тетушка, – объявил он. – Не хочешь выходить – хрен с тобой. Небось, уши жиром не заплыли еще, и не все окуляры на еду выменяла… На дорогу-то глянь!
Бинокль был у Кирилла. И на упомянутой дороге он, приглядевшись, и впрямь заметил далекое шевеление. Подкрутил бинокль. Сердце екнуло – по дороге, с весьма приличной скоростью, ехала груженая повозка.
– Увидала? – Толян широко улыбался. – Гостинцы к тебе едут! Взрывчатка!
Кирилл стиснул зубы.
Что именно хранилось на уничтоженном складе, доподлинно не было известно никому, кроме самого диктатора.
Оружие. Какое – кто его знает. Взрывчатые вещества Толян, очевидно, хранил не там.
– Недолго твоему заборчику стоять осталось, – злорадно пообещал Толян. – Снесем к хренам, и такой тебе тут концерт устроим, что те, кто в живых останется, мертвякам позавидуют!.. Услыхала, что ль?
– Он блефует, – пробормотала тетя Аня. Непонятно было, кого успокаивает, Кирилла или себя. – Им не подобраться к воротам! Всех, кто полезет, отсюда постреляем.
Кирилл пока ничего не говорил, не хотел расстраивать тетю Аню. Он догадывался, что просто так грозить Толян не стал бы.
Хитроумный и изобретательный по части всего, что касалось войны, диктатор наверняка придумал и опробовал способ подбираться к осаждаемым объектам без особого ущерба для бойцов. Под щитом, к примеру, или еще как-нибудь. Но понимал Кирилл и то, что устраивать вселенскую бойню Толяну не с руки: тетю Аню он пока запугивал, чтобы потом начать торговаться. Так оно и вышло.
– А можем и по-другому разложиться, тетушка, – выждав время – очевидно, чтобы осаждаемые успели осознать безнадежность ситуации, продолжил Толян. – Я ж не гордый, мне много не надо. Умника верни, да я свалю по-доброму. Он живой, падла, своими глазами видал! А гниду казанскую, если не подох еще, можешь себе оставить.
Кирилл почувствовал, что ему стало трудно дышать. Где-то в горле слепился тяжелый, удушливый ком.
«Я не вернусь туда! Ни за что не вернусь».
– Пусть только попробует, – пригрозила тетя Аня. – Может, и нет у него никакой взрывчатки? Может, пугает просто.
Кирилл через силу кивнул. Взяв бинокль, припал к амбразуре. Повозка подъезжала все ближе.
– Думай, тетушка, – великодушно разрешил Толян. – Баба ты, вроде, не дурная. Думай, болезная, кто тебе дороже – один чужак, или детки родненькие.
– Врешь, сволочь, – пробормотала тетя Аня, – ничего ты нам не сделаешь!
Кирилл плотнее придвинулся к стене – не хотел, чтобы тетя Аня увидела, как он стиснул зубы.