Его взгляд. Мои полуоткрытые губы. Сильные руки, что прижимали меня к крепкому мужскому телу.
— Магда, — обреченно выдохнул он мое имя, словно не мог больше следовать правилам игры, которую сам же и затеял.
Слились наши губы. Наши тела. Наши души. В одном упоительно долгом, нежном, грешном поцелуе. Его ладони скользили по моей спине в тягучей ласковой пытке. Жаркое дыхание у виска и мужской аромат — волнующий, острый, желанный. Его хотелось пить глотками, к нему хотелось прикасаться. Он сводил с ума и был таким родным. Как и губы, как и руки, как и весь темный…
Он не просто целовал, он ласкал нежно, осторожно, обещая и дурманя. И я ощущала, как мое тело отзывается на эти прикосновения, как истома накрывает меня волной, сладостной, тягучей, блаженной.
— Эрриан, — выдохнула я, открывая глаза, когда темный на миг оторвался от меня.
Его глаза были черны, как сама Бездна. Жилка у виска бешено пульсировала, мышцы на шее вздулись, выдавая напряжение темного.
— Магда… Если бы ты знала, чего мне стоило остановиться… — Признание, короткое, как миг, неотвратимое, как проклятие, и обезоруживающее. — Я сделаю все, чтобы быть с тобой. Даже невозможное.
— Но сколько это продлится? — вырвалось у меня. — День, седмицу?
— Всю мою жизнь.
— Темные не боятся умирать. Темные не признаются в любви. Темные… Демон тебя дери, Эрриан. Я так не могу! — Я закусила губу. В моей душе поднималась волна отчаяния. — Тебе хорошо. Ты будешь со мной всю свою жизнь, сколько бы ее ни осталось. Но потом… Потом уйдешь. А я останусь наедине с болью потери. Второй раз. Я этого не переживу.
Эрриан окаменел. Миг назад меня держали надежные, заботливые руки, а сейчас я оказалась словно в гранит вмурованной.
— Кто он… — хрипло выдохнул темный. — Тот, кого ты…
— Не тот, — перебила я. — Та. Моя сила, которую я потеряла. И знаешь, это очень больно. Терять то, что является частью тебя.
— Ты меня не потеряешь. Обещаю. — Его ладонь легла на мою щеку, убирая… Нет, не слезы. Это просто снежинки растаяли. Точно! Именно снежинки.
— Ты моя ведьма…
Эрриан наклонился, чтобы еще раз меня поцеловать, и тут из соседнего сугроба раздалось:
— Она, может, и твоя ведьма, но я ее котел! И я задрыг в этом холоде!
Я когда-нибудь хотела убить котел? Еще нет, но сейчас настал именно такой момент. Мне захотелось прикопать эту утварь с особой жестокостью, причем не в сугроб, а просто прикопать! Словно чувствуя мое «чудесное» настроение, демон заискивающе попросил:
— Магда, ну будь хорошей ведьмой, достань меня, пожа-а-алуйс… та.
— Сдается мне, что «хорошая» в смысле правильная ведьма достала бы тебя сейчас из снега только затем, чтобы утопить в проруби, — тихо проворчала я.