Я все-таки не удержалась. Остатки магии ушли на пасс рукой, одна из склянок на полке качнулась. И едкая, вонючая мазь, утробно булькнув, плеснула прямехонько темному в лицо.
Тот хоть и успел частично уклониться, но брызги его догнали. Он выругался, смахивая со щеки слизь. Я воспользовалась моментом и схватила тяжелую, доставшуюся мне в наследство от семьи кузнеца кочергу. Кстати, предыдущий ее хозяин был настолько суров, что мог мешать кипящий свекольник рукой, а его жена и вовсе в дурном настроении доила корову сразу сметаной. В общем, гнутая железяка была им под стать: столь же внушительна и могуча, как и ее прежние владельцы.
Увы, грозно занести ее мне не удалось: я все же пошатнулась. На заклинание ушли не только остатки резерва, но и часть энергии ауры.
— Еще один шаг, и я тебя тресну, — предупредила я лунного, отбросив светское «вы».
Этот гад и не думал впечатляться. Наоборот, как-то странно улыбнулся.
— За этот вечер уже второе оскорбление. Сначала — горкой меди. Теперь кочергой. Думаешь, меня остановит гнутая железяка?
— Ну, голодного вурдалака она уже однажды остановила. Чем ты-то хуже? — возразила я, поудобнее перехватывая ручку кочерги.
— Ты права. Я, конечно, ничуть не хуже, а даже лучше любого вурдалака…
Не успел он договорить последние слова, как мое грозное оружие уже было выбито из рук. Да и сама я с заломленной рукой оказалась прижата спиной к груди незнакомца.
— Хотя…
Его вкрадчивый голос, прозвучавший прямо над ухом, звучал обманчиво-лениво. Словно дикое пламя под ледяной броней: прикоснись к такой преграде ладонью, и она истает водой под твоими пальцами, а рука тут же провалится в самое демоново пекло. И ты вместе с ней…
— Я тут сделал кое-какие выводы. Сдается мне, что и запроса никакого делать не нужно. У тебя в табеле значится восемь единиц. Но сегодня ты почти не использовала магию. На то, чтобы активировать простейшее заклинание, ты задействовала все свои силы, едва не потеряв сознание. На лицо явное выгорание. Это раз.
У-у-у… Какой сообразительный! Прямо как бабушкин гримуар: он и умный, и захватывающий, да еще наверняка и с деньгами. Во всяком случае, я в юности делала заначки именно в этой пыльной семейной реликвии.
Попыталась дернуться, но локоть пронзила боль, словно в него всадили раскаленный прут. Я зашипела и замерла, не двигаясь и даже не дыша.
— Ты обучалась на стипендию, иначе не получила бы обязательного распределения. Значит, должна отработать все деньги, потраченные на тебя, до гнутой медьки. Это два.
Капля пота сбежала по моему виску. Я закусила губу, чтобы не взвыть от боли. Понятно, к чему клонит этот темный гад. И не важно, что шевелюра у пришлого была белого цвета. Действовал он как истинный сын Мрака.