— Э, нет! Сначала расчет, — напомнила я.
На меня глянули так, словно в наши расчеты с госпожой Мейлгой вкралась роковая ошибка. Но, к сожалению для главной хеллвильской тещи, я была не просто математиком от всего пантеона богов разом. Хуже. Я была счетоводом, который, как корсет, мог скрыть недостающее и показать несуществующее.
Проклятые проценты — то есть мой фирменный перечень чернословия, обещанный заказчице в случае неуплаты, — так впечатлили госпожу Мейлгу, что она накинула еще и сверху оговоренного, лишь бы больше не видеть меня на пороге своего дома.
Выдача монет сопровождалась звуками стираемой зубной эмали и категоричного «ведьма!». Засим я подхватила котел и ушла. Дверь за моей спиной захлопнулась так, что всерьез можно было опасаться: а устоит ли косяк?
Вот почему в имперской глуши, если юная магичка становится умнее, то люди называют ее жадной? А когда при этом чародейка умудряется за свою волшбу стребовать еще и чуточку сверх платы, то и вовсе кличут ведьмой? В общем, особых усилий, чтобы выдать себя за темную, мне в Хеллвиле прилагать не пришлось. Достаточно было пару раз заставить самых скупердяистых горожан заплатить по двойному тарифу — и все: наичернейшая репутация мне была обеспечена. По Хеллвилю то тут, то там начали ходить слухи по дворам, а досужие сплетницы-старухи разнесли их по умам. Дескать, у приезжей магички щедрость не вошла в список добродетелей. Ей просто не хватило места. А все потому, что вся душа уже была занята темной магией. Посему Магда Фокс — истинная черная ведьма. А я не стала возражать.
Бургомистр и храмовник, с которыми я договорилась, эту версию поддержали. Так в славном Хеллвиле появилась ведьма с определенной репутацией. И эта репутация меня не раз выручала, обогащала и, несмотря на свой темный цвет, имела немало светлых сторон. Вот даже сейчас на меня косились, сворачивали в карманах фиги, но, глядя в глаза, растекались в таких приторных улыбках, что у меня в крови аж сахар поднимался. В общем, боялись и уважали.
Кузнец, к которому я заглянула по дороге, из этого самого уважения даже медьки за починку дужки не взял. Лишь выразительно молчал матом и делал все быстро. Видимо, не желал, чтобы ведьма задержалась у него на лишний вздох. Так моя репутация в очередной раз сэкономила хозяйке монетку.
Правда, были те, кто уважал меня чуть меньше. Например, приехавшая в Хеллвиль на месяц позже меня Саманта Лонга.
Она была дочерью торговца лярдом из провинциального Рорка, что на востоке империи. Отец практически не принимал участия в воспитании дщери. Матушка же, увлеченная чтением дамских романов гораздо больше, чем образованием Саманты, не вложила в голову юной Лонга мысли, что лучшая стезя для девушки ее круга — семейная. Посему Саманта к восемнадцати годам была столь же начитанной, как матушка.