Я же, увидев рядом с этими двумя памятник, крикнула лишь одно слово:
— Статуя!
Астор понял без пояснений. И в один миг оседлал памятник двенадцатому бургомистру Хеллвиля Врохишу Энайскому. Судя по надписи, умер досточтимый мэр города больше столетия назад, оставив после себя лишь тире между двумя датами.
Ну и, на счастье Крона и Мажеты, надгробный памятник. Скульптор изобразил правителя городка, гордо сидящим на коне, и, видимо, показывающим направление. К слову, прямиком в центр кладбища.
Рыжий выдернул все еще истерично вопящую Мажету из сугроба за шкирку, как морковку из грядки. Причем сделал это за миг до того, как на том месте, где она стояла истуканом и голосила, лязгнули челюсти.
Отвлекшись на этих двоих, я лишь в последний момент заметила, как одна из тварей в рывке кинулась, целя в горло на миг открывшегося Эрриана.
Я могла крикнуть, попытаться предупредить. И, может, лунный успел бы среагировать. Или нет. Пульсар, слабый, всего на пол-единицы, сорвался с моих пальцев, чтобы угодить в глазницу взвывшей твари. А я сразу израсходовала весь свой резерв. Пальцы разжались, и я едва не сверзилась с дерева. Ухватилась в последний момент.
Когда мой пульсар, больше напоминавший искру, просвистел рядом с щекой Эрриана, тот обернулся. Глаза, иссиня-черные, полные тьмы и безразличия, задержались на мне. Я узнала этот взгляд. Эйта была бы довольна: так смотрят те, кто готов вот-вот шагнуть в ее лабиринты.
«Не уходи!» — безмолвный крик отчаяния слился с болью, которой щедро окатила меня клятва, данная белке. Я должна вести Эрриана к безумию, а не останавливать на его пороге.
Темный вскинулся, словно услышал мою мольбу.
Все длилось меньше одного удара сердца. А затем рык. Очередной. И снова пляска стали на снежной плахе.
— Ты его убьешь! — Истеричный крик Мажеты ударил сразу в мозг.
Я увидела, как она толкнула под руку уже замахнувшегося рыжего. С пальцев Астора сорвалась метательная звезда, чтобы через миг впиться в ствол дерева. Как раз между Джеромом и преследовавшим его гримом.
Как завороженная я уставилась на звезду, что одним из своих лучей вгрызлась в кору. И единственный вопрос, набатом отдававшийся в моей голове, вытеснил все остальные. Кого хотел убить Астор: нежить или темного?
— Проклятье! Чумная девка, чего творишь! — как ни странно, вопил не рыжий, а Джером, узрев, что его голова едва не приобрела весьма экстравагантное украшение в виде звезды в виске.
Преследовавшая смуглого тварь согласно рыкнула: ей инициатива Мажеты тоже не понравилась. Да и кому бы пришлось по вкусу из охотника становиться трофеем?