Васька просил у Дарьи:
— Что этот америкос тебе сказал?
Девочка ответила:
— Да ничего существенного! Так общая беседа на религиозные и политические темы. Он видимо смутился!
Васька строго произнес:
— Ты его не об этом должна спрашивать. Во-первых, выясни из какой части и сколько всего американцев.
Дарья спросила пленного:
— Сколько всего американцев в вашем полку, и в каких количествах вы прибыли в СССР.
Офицер спецслужб, ухмыляясь, ответил:
— В очень больших количествах! Нас сотни тысяч и все умеют драться. Во всяком случае, у СССР нет шансов устоять?
— Ну, а точнее? — Настаивала Дарье. — Сколько вообще войск в Киеве и округе, какие тут базируются части?
Киссинджер противно скривился:
— А почему я должен вас сморкатым отвечать?
Дарья замялась… Потому все-таки выдавила из себя:
— Потому, что с тобой можем поступить по законам военного времени. Понимаешь.
Киссинджер сделал вид, что не верит:
— И вы что, сможете вот так хладнокровно убить человека. Пойти на убийство своего брата…
— По биологическому виду! — Иронически добавила Дарья. — Я вообще-то нет, но Васька может. Ему уже приходилось отправлять на тот свет фашистов. Ну, а американцев, он тем более жалеть не станет!
Васька грозно сдвинул брови и произнес по-русски:
— Скажи ему, что будет упрямиться, то я прострелю ему косточки на ногах, и он навсегда останется инвалидом! — Мальчишка извлек из сумки небольшой, плоский пистолет. — Я не шучу.
Дарья презрительно скривила личико и насупилась:
— Так вы хотите господин Киссинджер старь калекой, испытать на себе какого это, когда пуля ломает кости!
Офицер спецслужб сохранил видимость хладнокровия:
— Странно, а ведь вы только, что с таким жаром говорили о Христе… И тут хотите искалечить ближнего своего!
Дарья презрительно фыркнула:
— Бьешь на жалость! Хочешь меня обмануть, не выйдет. Говори четко, планируют ли немцы наступление в районе Курска, или нет!
Киссинджер нисколько удивился. Затем вкрадчиво спросил:
— А как вы узнаете, вру я или нет! Какая наивность. Кроме того нам добровольцам сведений стратегического характера не сообщают, так как для нашей работы это не нужно! Каждый на войне знает, лишь, то что ему требуется знать на данный момент. Запомни девочка!
Дарья нахмурила лобик и снова спросила:
— Но ведь вас перебрасывают на фронт, не так ли?
Киссинджер криво рыкнул:
— На фронт? Почему ты так думаешь, мы ведь ехали на поездах, а мотоциклах. Может нас, как раз хотят использовать, для войны с вашим братом, партизанами.
Дарья повернулась к Ваське и произнесла с тревогой:
— Американец говорит, что ехал не на фронт, что они хотят вести войну с местными партизанами?