Вскоре, два воина тащили не старика, а старуху. Ну правильно, "всё зло от женщин"! А крокодилу, всё равно, на что клевать, мясо, оно и в Африке — мясо. Подтащив старуху к кромке воды, они бросили её на красноватый песок и убежали, в то же время, не давая возможности, ей убежать.
Я же, расставил воинов полукругом, приказав действовать строго по моей команде, попутно популярно объяснив самому тупому из них, стуча по его пустой голове древком копья.
— Что нападать надо…, только по МОЕЙ КОМАНДЕ и никак иначе.
Вроде все с трудом, но меня поняли. В общем к картине Репина "Охота на крокодила", все были готовы. Старуха рыдала, сидя у кромки воды, воины слушали мои команды, боясь их пропустить, (голова, ведь каждому нужна). Ведь в неё, можно же ещё и есть, пока её не оторвал… злой вождь. А крокодил…, а что крокодил?
Это сволочь, вчера, видно хорошо подзакусила мятежником и теперь, не желала повторять трапезу. Но подождав ещё чуть-чуть, мы были вознаграждены, появлением ещё одного, только основательно помельче. Видно первый, не давал малышу хорошо питаться и соответственно расти, ну как малышу, метра два в нём точно было.
— Моложе, значит вкуснее, — подумал я, наблюдая, как крокодил пялится на жертву своими выпуклыми глазами, приподняв свою кургузую башку над жёлтой водой.
Но не все мазки, были ещё сделаны в общей картине.
— Эй, старуха, как там тебя звать? Та произнесла своё имя, но я не разобрал.
— Короче, будешь Мапутой, если выживешь. Слушай сюда, как только я крикну — "БЕГИ", ты вскакиваешь и бежишь в сторону. Поняла Мапута!
Та, судорожно, закивала своей головой и заголосила.
— Заткнись Мапута и жди!
Крокодил, продолжал пялиться на старуху, будто не веря своей удаче, или наоборот чувствуя подвох, а может пытался рассмотреть в этом сморщенном создании, что-то женское или вкусное.
Напрасно, напрасно. Гастрономических изысков, в сегодняшней программе, было не предусмотрено. Червячок, был несколько сухим, но живым. Наверно, это всё-таки убедило крокодила в правильности его атаки, и он быстро поплыл к берегу, надеясь полакомиться человеченкой, пускай и старой, но зато сладкой.
Заметив его движение и примерно рассчитав, когда он вылезет на сушу, я громко крикнул:
— Мапута, беги!
Старуха, словно вихрь, подскочила со своего места и промчалась мимо нас обдав, волной горячего воздуха и вонью кишечных газов. Прифигели все… Я, не ожидавший такой прыти от старухи, воины, не ожидавшие, что закусон крокодила, так быстро сбежит, и тем самым подставит их под удар.
И крокодил, который раскрыв рот, как раз выбегал из своей лужи, которая только по недоразумению называлась рекой, и тоже не ожидавший, что добыча, до этого безропотно сидевшая на песке, так рванёт от него.