Из отрубленной руки, плеснула кровь и всякие мысли о том, чтобы расспросить его, вылетели у меня из головы. Особенно после того, как я увидел, что он пытается меня проклясть, а я хоть и был православным, но всё-таки не чужд суеверий, особенно в этом теле и поэтому ударил его в горло мечом, тем самым заткнув его готовые вырваться слова, ему же в глотку.
На этом, собственно битва и закончилась, оставшиеся в живых десяток воинов, бросился бежать, но наученный горьким опытом, я им такую возможность, не собирался предоставлять и преградил им путь, страшно крича и дико вращая вытаращенными в бешенстве глазами.
На этом их сопротивление было законченно и они сдались на милость победителя. Мы их связали, из милосердия добив тяжелораненых. Затем, собрали пленных и легкораненых вместе с их оружием и отправились ближе к нашим хижинам, чтобы допросить их.
Допрашивать, я естественно не умел, но негры из вражеского отряда, особо и не скрывали информацию. Один удар по раненной ноге, обрушил на меня просто ливень абсолютно не нужных подробностей жизни, как отряда, так и из личной жизни старшего вождя.
Мои заготовки, типа " Вы из какого подразделения"; "Кто командир?"; "Сколько у вас было бойцов?"; "Где расположены ваши танки?", полностью провалились. И я был вынужден выслушивать от всех воинов одновременно, все события, что произошли с ними.
Делали они это наперегонки, стремясь выслужиться передо мной и спасти свои шкуры. Всего пленных у нас получилось семнадцать, из них половина была раненых. Всего, как оказалось, в отряде их было сорок семь. Двадцать человек, мы убили, остальных взяли в плен.
Наши потери были тоже велики. Из пятнадцати воинов, в живых осталось одиннадцать, из них семеро были ранены. Плюнув на допрос, я занялся своими ранеными воинами, провозившись с ними до вечера. Вскоре вернулись из саванны и жители деревни, и начали мне помогать ухаживать за раненными. Правда они отказались ухаживать за пленными, ну да я их не винил.
Мне же нужны были лазутчики, и не просто лазутчики, а из чужого лагеря, да и к тому же всем рассказывающие, какой хороший вождь, есть в малом селении, по имени Вааня или Ваан, вариаций, мои негры уже подобрали немало, и уже все забыли, как меня звали раньше (каким-то Балоном).
В большом селении, нужно было рассказать, что я могучий воин, на моей стороне сильные духи, а ещё я шаман и врачеватель и вообще, покрыт густой и чёрной шелковистой шерстью, очень приятной на ощупь (вариант, белый и пушистый, здесь по вполне понятным причинам, категорически не прокатывал), но при этом добрый и заботливый.