– Это все делается в воспитательных целях, – отозвался со своего места Шагрим. – Я уверен, что Гарс не откажет тебе. Улыбнись ему мило, а еще лучше расплачься. Точно!
– Издеваешься? – нахмурилась Ивон.
– Советую! – Талл ткнул в ее сторону пальцем.
– Уже поздно. – Ванда не удержалась и снова зевнула. – Давайте обсудим все подробности и немного отдохнем. Завтра предстоит сумасшедший день.
– Да, – согласно кивнула Ивон, роняя с венка розовые лепестки на свою постель. – Я прошу простить меня за сегодняшнюю несдержанность. Никогда еще не была так жалка и отвратительна. Мне стыдно за свою трусость…
– Гораздо больше храбрости необходимо, чтобы это признать, – с видом старого мудреца объявил Шагрим. – Мы слушаем подробности, Синхелм. Иначе из-за отбоя я не смогу покинуть это общежитие. Придется ночевать прямо здесь.
– И не мечтай! – пригрозила Ивон, торопливо придерживая покрывало.
Ночь давным-давно опустилась на Валмир, даруя каждому долгожданный сон. Каждому, но не ему. Сон Кристиана был неотвратимым путешествием во времени. Всегда вел к одному-единственному дню, жестоко не позволяя забыть о давней гибели отца. О том кошмарном всплеске силы, что проснулась в нем, когда понял, что потерял последнего, кто был дорог, оставаясь жалким сиротой.
Почти каждую ночь вновь и вновь он стоял раненым мальчишкой на горящей земле Харланда. Кровь текла ядом по венам, пробуждая в нем тьму, а ненависть к убийце клокотала в груди. Он не совладал со своей силой, поднимая в тот день на поле боя всех павших, включая собственного отца. Он смог отомстить, смог. Но осознание того, что сотворил, было настолько ужасающим, что он перестал говорить на долгие годы, живя в полном уединении и не желая никого видеть. С того дня он не привязал и не поднял ни одну человеческую душу, поклявшись себе, что прошлое не повторится.
Кристиан тяжело дышал во сне, наполовину сбросив с себя тонкое одеяло. Окно в комнате было настежь открыто и впускало ночную прохладу. Но он все равно ощущал жар, будто лежал под полуденным солнцем. Странное чувство… Объяснение ему пришло в следующий момент, когда сознанием снова оказался в пылающем лесу. Чужие воспоминания смешивались с его собственными, путая и мучая.
– Ванда… – позвал Кристиан во сне, вновь страшась того, что вынужден только наблюдать за происходящим, но никак не может помочь, спасти, заслонить собой.
Он неосознанно потянулся к шее, когда перетянувшийся шнурок стал душить. Ладонь скользнула по медальону, который в следующий момент тускло вспыхнул под пальцами, активируясь. Еще мгновение, и непривычная тяжесть вынудила Кристиана проснуться. Шелковое покрывало волос укрыло его. Удобнее устроившись на груди ошеломленного некроманта, ничего не подозревающая гостья продолжала сладко сопеть.