Ванда задохнулась, услышав эти слова, не желая принимать их за правду. Не могло сказанное Рэйваном быть правдой! Отец не поступил бы с ней подобным образом!
– Это ложь… – Ванда желала немедленного признания, что это нелепая злая шутка.
Но Рэйван молчал. Прошел мимо нее по лестнице, спускаясь вниз. Тьма рассеивалась, тая на ступенях. Ванда обернулась, глядя ректору вслед. Она никогда не подчинится ему. И никогда не станет женой. Даже если отец был под действием неизвестных жестоких чар, она не поддастся им.
Ванда понимала, что отец сердился. Говорил о том, как сложно подчинить себе силу, которая теперь бушевала в ее крови. Не верил в нее… А также упомянул тот факт, что должен снова надолго покинуть Беренгард по приказу его величества. Уже в который раз. Они практически не виделись в последние годы. Тревога не оставляла Ванду, теперь вдобавок к новым известиям причиняя почти физическую боль сердцу. Что же происходило? Почему она так одинока в этот час?
– Почему? – Ванда часто задышала, чувствуя горелый запах.
А затем некто плеснул в нее холодной водой, заставляя лихорадочно хватать ртом воздух и пытаться отлепить мокрые волосы от лица.
– Жива? – взволнованно поинтересовалась подошедшая студентка.
– Жива? – возмутилась Ванда. – Ты облила меня!
Только теперь она смогла толком видеть, убирая прилипшие пряди волос с глаз. Ладони пекло, а штаны и рубашка были полностью испорчены. Обугленная ткань рукавов осыпалась прахом едва ли не до локтя. Штаны постигла та же участь в тех местах, где их касались руки. Обгорелые дырки не скрывали испорченного пеплом нижнего белья. Ванда в ужасе прикрылась ладонями, будто это могло помочь, и не понимала, что происходит.
– Ты зачем подожгла себя? – явно сомневаясь в ее рассудке, поинтересовалась Ивон, соседка по комнате. – Или решила потренироваться в одиночестве? Это запрещено делать за пределами специальных площадок.
Ванда не ответила сокурснице. Она повернула руки ладонями к себе и с крайним волнением наблюдала, как еще более сложный рунный рисунок на них таял, вновь пропадая. Покалывание и ощущение жжения проходило, паника же, наоборот, усиливалась. Опять всплеск силы? Неужели она была так зла после разговора с Рэйваном? Хотя разве это вообще можно назвать беседой?
– Эй, – окликнула ее Ивон. – Может, все же стоит переодеться?
Ванда в растерянности продолжала смотреть, как с ее волос капала вода на ладони. Поджечь себя? Раньше ничего подобного с ней не приключалось. Конечно же она знала силу рук отца, и каким грозным могло быть в них оружие, находящееся под руническими заклинаниями. Но отец лишь показывал ей сотую долю того, на что способен, не желая пугать дочь. Ванда посмотрела на сокурсницу, которая все еще ожидала ее действий. Ивон отступила на шаг назад, не желая пачкать серебристые туфли пеплом.