– Нет, – запротестовала Ванда. – Это полностью твоя вина.
– И я полностью признаю ее. – Кристиан неспешно склонился к ней, легко проводя пальцами по обнаженному плечу, а затем коснулся его губами. – Моя вина, что тебе пришлось проделать такой путь.
– Ты сам перенес меня сюда, – находясь в полном смятении от противоречивых чувств, возмутилась Ванда.
– Какое коварство – обвинять невинно спавшего человека! – не поддаваясь, проговорил Кристиан, любуясь, как в карих глазах вспыхивали жаркие искры.
Скоро подъем, и он должен был признать, что нужно отправить девчонку обратно, пока еще все спали. Но у него оставалась пара минут, которыми собирался воспользоваться, даже рискуя подгореть. Не давая Ванде и дальше спорить, Кристиан припал к ее губам в поцелуе, ощущая их мягкость. Он не был груб и настойчив, легко и с нежностью касаясь ее. А едва заставил себя прервать поцелуй, на мгновение дотронулся ладонью до медальона, активируя его.
В следующий момент, оказываясь в собственной постели и пытаясь откинуть с лица разметавшиеся пряди волос, Ванда прерывисто вздохнула.
– Да как он… Да как он смеет вот так? Да проклятье!.. – Она бессильно ударила кулаками по одеялу.
Затем поднесла руку к лицу, кончиками пальцев касаясь губ и все еще ощущая вкус поцелуя. Ванда зажмурилась, тряхнув головой и отгоняя видение. Боги, даруйте ей сил справиться со всеми испытаниями…
– Ты чего подскочила так рано? – зевая, отозвалась с соседней кровати Ивон, пытаясь выбраться из-под скомканного одеяла. – Разве уже подъем?
– Да вот, выспалась как бы уже…
Воздух был горяч, дрожал, плавясь под очередным заклинанием. Глазницы темных статуй светились, как и установленный щит на тренировочной площадке. Предрассветное время – его любимое. Солнце только просыпалось, окрашивая оттенками алого и золотого прерывистую линию горизонта. Теми же огненными всполохами освещалась и площадка, когда, активируя очередное боевое заклинание, Хэйл продолжил привычную тренировку.
Нанесенные на тонукан руны вспыхивали под пальцами мага. Каждый взмах рукой, каждый поворот, каждый точный удар – и пламя оживало, грозя поглотить фигуру Хэйла. Но прирученное, оно послушным зверем вторило его движениям, становясь смертельно опасным для всякого, кто посмел бы приблизиться к этому «танцу огня». Именно так звали его стихийники.
Смешение магии он почувствовал мгновенно, разворачиваясь и встречным заклинанием отбивая атаку неожиданного соперника. Только один человек мог беспрепятственно пройти через щит. И отражая очередной удар, Хэйл гадал, что привело сюда в это время его декана. Фергас не пользовался тонуканом, делая выпад и активируя одну из печатей Катхам. Но ухмылка сошла с его лица, когда, окруженный кольцом опасного пламени противника, Брис ответным заклинанием разорвал пылавшую под ногами печать. Его тонукан глухо стукнул одним концом о камни, которыми была выложена площадка. Печать дрогнула, искажаясь и норовя подпалить одежду стихийника. Но, теряя целостность, угасала.