Лейтон сохранил свою тетрадь еще со времен учебы? Он оказался отличным художником. Но еще больше Ванда удивилась тому, как была подписана тетрадь. Ни имени, ни фамилии, только инициалы – Р. Д. Рядом с буквами, приводя в крайнее волнение, виднелся знакомый силуэт птицы в круге. Тот самый, что Лейтон нарисовал на ее ладони. И тот же, что был на запястье Яра. Это отличительный знак томаринских разбойников. Так ведь говорил Кристиан? Она нахмурилась.
– Почему Р. и Д.? – удивленно проговорила Ванда. – Хоть одна из них должна быть Л.
Лейтон подтвердил тот факт, что вещи принадлежали ему. Почему же ни одна буква не совпадала с его именем? Ванда пролистала еще пару тетрадей с некими пометками. Они заинтересовали ее, поскольку содержали довольно много информации о рунах и такой необходимой тактике. Видимо, Лейтон также учился на боевом факультете. Здесь, в Арде? Или в другой академии королевства?
Другие тетради уже не были ученическими, записи, наверное, сделаны позже. Но и здесь все та же непонятная подпись со знаком птицы. Под тетрадями Ванда обнаружила несколько старых свитков. Два из них оказались картами. Изображенная местность с вездесущим знаком разбойников давала возможность предположить, что она держала в руках план того самого небезызвестного томаринского леса. Лейтон был разбойником? Ну почему умаи не разговаривают!
Ванда аккуратно свернула карту и отложила в сторону, затем потянулась за следующим свитком. Ожидала увидеть нечто схожее с предыдущей картой. Но изумилась, развернув старый пергамент до конца, удерживая его на вытянутых руках для лучшего обзора.
Это был портрет. Тонкие, местами поблекшие линии невероятно живо передавали образ неизвестной женщины. Казалось, что еще мгновение, и она полностью обернется, а сейчас глядела на куске холста куда-то в сторону. Едва приметная улыбка касалась губ незнакомки, а мягкие пряди едва вьющихся волос обрамляли по-своему красивое лицо.
Ванде нестерпимо захотелось узнать, о чем думала эта женщина, ожидая, пока художник закончит свою работу. Легкая грусть исходила от портрета, вызывая чувство некой трепетности и восхищения. Она казалась знакомой, хотя Ванда и понятия не имела, кем была молодая каэли для Лейтона или призрачного «Р. Д.».
– Ты еще не ушла? – послышался голос Ивон.
Порыв ветра, благодаря открытой двери, принялся шелестеть страницами тетрадей, лежавших на подоконнике.
– Нет! – Ванда торопливо свернула свиток с портретом, собираясь вернуть вещи обратно в ящик.
Так задумалась, что и не заметила возвращения подруги.