Вот она… Странная колдунья, что не выходила у него из головы так долго. Совсем рядом, а дотронуться до нее у него нет права…
Элиас сжал челюсти, еще ярче ощутив легкий, еле заметный аромат, что распространялся от Мелании, будоража внутри вампира бурю темных желаний.
Он больше не был голоден. Но, чувствуя ее запах, понимал, что девушка сводит его с ума. Перед глазами сами собой возникали жгучие пьянящие образы. Как он хватает ее спящую, слабую и дезориентированную после пробуждения, прижимает к стене, вдавливая в собственное тело, и втягивает в себя ее аромат… Наполняется им целиком, касаясь ее кожи и губами ощущая биение крови над маленькой ямкой ее ключицы…
Нет, он не просто видел себя пьющим ее кровь. Он видел себя внутри нее, а ее — прижавшейся к его телу с запрокинутой головой и приоткрытыми от стона губами.
Он хотел быть в ней, хотел быть у нее в голове, под кожей. У нее в крови.
Она была нужна ему вся целиком. А не только то, что текло у нее в венах.
И это выбивало у древнего вампира почву из-под ног.
Утро наступило внезапно. Пора было уходить, да еще и так, чтобы некромантка не поняла, что он был здесь.
Элиас нехотя стянул с нее мягкий плед, сложил и убрал обратно в шкаф, туда, откуда прошлым вечером его и достал. Температура тела девушки снова стала падать, и вампир это прекрасно ощущал. Ему хотелось вновь укрыть Меланию, но ее пульс стал громче, дыхание участилось — она вот-вот готова была проснуться.
Поэтому он вновь обратился в летучую мышь и вылетел в окно, а затем зацепился когтями за карниз и повис на нем вниз головой, укрывшись крыльями.
Утреннее солнце никак не влияло на детей ночи вопреки некоторым байкам, ходящим среди людей. Солнце не имело никакой силы против высшей нежити, и вампиры как представители оной не были исключением. Однако слишком яркий свет резал кроваво-алые глаза маленькой мышки, чье зрение было больше приспособлено к тьме.
Поэтому Элиас едва не пропустил момент, когда Мелания покинула морг и отправилась к себе домой. Распахнув крылья, он последовал за ней, прилично отставая от шельмугрички, в которой ехала некромантка.
Когда Мелания оказалась дома, древний вампир уже мог отправиться в свой замок, уверившись, что с девушкой все в порядке. Однако… что-то его останавливало.
Элиас не хотел думать, будто ее кровь настолько привязала его к себе, что теперь он не желал оставить ее ни на минуту.
Это был бы полный бред… Сумасшествие. Древний вампир, впавший в безумие из-за человеческой крови. Что может быть нелепее… и чудовищнее?
И все же он остался. Повис на одной из веток напротив ее дома и позволил себе отключить разум от внешнего мира. Просто немного поспать. В облике вампира сон ему не требовался, то была лишь людская слабость. Однако, будучи летучей мышью, древний приобретал чуть больше животных инстинктов и гораздо более походил на настоящее живое существо.