А все потому, что чуть больше месяца назад среди цветов белого клевера он встретил некромантку с волосами цвета пепла…
Но, если задуматься, хотел бы он изменить хоть что-нибудь в своей жизни? Хотел бы в ту ночь не появляться на ночной трассе недалеко от особняка замминистра Бентера?
Однозначно — нет.
Ни за что на свете.
На этот вопрос Элиас был готов дать ответ, не задумываясь.
С этими мыслями древний вампир обошел по кругу место их ночной стоянки, окружая лес защитными чарами и опутывая следящими нитями. Затем связался с дворецким и выдал ему указания насчет завтрашнего дня. Отдал приказ держаться в тени сотне высших вампиров, что входили в его клан и все это время бесшумно и незаметно двигались параллельно их некромобилю. Сейчас они рассредоточились в лесной чаще, повиснув на ветках деревьев маленькими черными точками, укутанными кожистыми крыльями. Они явились на зов своего главы еще вчера вечером. Уже тогда Элиас знал, что ничем хорошим их приключение не закончится. И сейчас с каждым часом его уверенность лишь крепла.
И все же сдаваться он был не намерен и проигравшим себя не видел. В нем все еще текла кровь древнего вампира, наследника самой Ишхары. Его анх хранил в себе мощь мертвого короля и силу убитого Реджинальда. Даже сейчас, лишившись половины своего прежнего могущества, Элиас был сильнее любого из древних.
Но у него появилась одна слабость: Аралишгаль сделала его смертным.
Элиас встряхнул головой, отгоняя дурные мысли.
Закончив с приготовлениями, он медленно двинулся к небольшой лесной поляне, в центре которой теплился огонек костра. Издали он заметил Меланию, сидящую на стволе поваленного дерева, и Ландера рядом, что-то напряженно рассматривающего в руках девушки.
Вампир стиснул зубы и стал двигаться еще тише, хотя вряд ли это было возможно. А затем услышал негромкий женский голос.
— Дай мне свою руку, — попросила некромантка и тут же обхватила протянутую охотником ладонь.
Элиас прижался плечом к дереву и нахмурился, продолжая следить за происходящим.
Этот охотник никогда не нравился ему. Внутри него неконтролируемо росло раздражение к Ландеру, с каждым днем все сильнее увеличиваясь и почти превращаясь в ненависть.
У Элиаса никогда не было привычки кого-то ненавидеть. Даже Крик для него был лишь сумасшедшим, которого просто необходимо убрать с дороги.
Но Ландер… Что-то темное этот некромант будил в древнем вампире. Элиас понимал, что, возможно, именно так и выглядит ревность. Но все равно продолжал подозревать колдуна в чем-то мрачном и грязном, от чего хотелось раз и навсегда отмыться. Избавиться.