Что со мной не так, раз стоит ему лишь посмотреть на меня, как кожа начинает гореть? На ней словно загораются следы. Мне казалось, что я чувствую внимание графа, будто это прикосновение. Словно он не смотрит, а трогает меня.
Вот его взгляд скользнул по шее, медленно опустился на грудь, обвел ареолу и потемнел. В ответ на это под кожей будто рассыпались искры, грудь покрылась мурашками. А маленький сосок увеличился и затвердел.
Взгляд графа опустился ниже, и я почувствовала, словно по моему животу движется кончик гусиного пера. Вот он медленно обвел по кругу пупок, а затем остановился возле темного треугольничка в самом низу.
Мгновение – и мужчина резко поднял взгляд, снова посмотрев мне прямо в глаза. Только на этот раз его черные радужки словно были еще темнее, хотя, казалось бы, это невозможно.
– Ложись в ванну, – отрывисто скомандовал граф, коснувшись одной рукой пряжки ремня.
– Но…
Я хотела что-то сказать. Хоть что-нибудь. Может быть, попытаться вновь поспорить, противоречить. Конечно, когда стоишь напротив мужчины полностью обнаженная, вероятно, спорить о чем-то уже бессмысленно. Но дурацкое желание быть здесь и не быть одновременно разрывало меня на части, не давая возможности мыслить здраво.
Однако в любом случае Кайл не дал мне договорить.
Он не стал обрывать, снова приказывать или ругать меня за лишние вопросы. Он просто покачал головой, не сводя с меня жгучего, утягивающего в свою глубину взгляда.
И я замолчала. Повернулась к нему спиной и шагнула обратно. Остановилась перед медной ванной, громко сглотнула и снова посмотрела на графа.
Он расстегнул ремень и, все еще глядя на меня, начал расстегивать рубашку.
Я набрала в легкие побольше воздуха, словно собиралась нырнуть на дно бездны. Подняла ногу и поставила в теплую, почти горячую ванну.
Затем вторая нога очутилась там же, и я полностью погрузилась в мягкую ароматную воду.
Признаться, это было великолепное чувство. По спине пробежала волна мурашек, щекоча волоски на затылке, теряясь где-то в подмышках, на ребрах и между бедрами. Вода слегка обжигала кожу и заставляла кровь приливать ко всем стратегически важным местам.
Пока я приходила в себя от удовольствия, Кайл успел раздеться. Полностью.
Когда я вновь посмотрела на него, он уже неторопливо подходил ко мне, ничуть не стесняясь собственной наготы.
Стеснялась я. Когда скользнула взглядом по распущенным черным волосам, обнаженному торсу, бугрящемуся внушительными мышцами, и по невероятно крупному мужскому достоинству, давно готовому к тому, к чему я была вовсе не готова.