На этот раз одна из дам побагровела. Синее платье оказалось ей еще больше к лицу. Теперь насыщенный малиновый цвет кожи великолепно контрастировал с оттенком ткани.
Смотреть на нее стало если не приятнее, то гораздо веселее.
Женщина медленно подошла ко мне на расстояние дыхания.
Я не двинулась с места, когда между нами осталось не больше пары сантиметров и когда ее лицо едва не впилось в мое.
– Наказать бы тебя за длинный язык, – проговорила она. – Да незачем. Ты же просто влюбленная пташка, да, милочка? Не отвечай, я вижу и так. Но если захочешь увидеть тех, кто остался в памяти нашего графа дольше, чем на пару ночей, то зайди в Рубиновую комнату. Стены тебе подскажут.
– Что за Рубиновая комната? – выдохнула я.
Она улыбнулась.
– Видишь, ты даже не знаешь… – Она протянула руку к дальней стене помещения, где виднелась вечно закрытая дверь. Убираться за ней мне не позволялось. – Вот и ответ!
Я стиснула зубы, пытаясь сделать вид, что эти слова меня вовсе не трогают. И личная жизнь графа – его дело. Вот только мне теперь невероятно хотелось узнать, что же хранится за закрытой дверью. И что подсказали бы мне ее стены.
Неужели там развешены картины с изображением всех его любовниц? И как много их было?
Признаться, любопытство во мне подскочило до небывалых высот.
– А вы не беспокоитесь о том, что кроме вас в памяти графа осталось ещё множество других женщин? – выдавила я, слушая собственный стук в ушах.
Близняшки с улыбками переглянулись.
– Главное не то, сколько их. А то, кто из них всех будет последней, – ответила дама в синем. – Кто станет женой графа Шерье. Кто разделит с ним владение огромной провинцией, пожизненную ренту, годовые доходы в сотни тысяч золота!
– Но граф же в опале, – пробубнила я, не понимая.
Женщина пожала красивыми плечами.
– Король даровал ему помилование и не лишил ни имущества, ни титулов. Кайл Шерье так и остался принцем крови. Хоть и в изгнании.
Я задумалась. Выходит, далеко не все высокородные боялись попасть в немилость, общаясь с опальным некромантом. Некоторых это вполне устраивало.
Однако продолжить этот не самый приятный разговор нам не дали. В дверях появился новый управляющий.
– Господин Герини, – поклонилась я.
Дворецкий окинул меня спокойным взглядом.
– Что вы здесь делаете? – проговорил он, и тон его мне совсем не понравился.
Я ужасно испугалась, что мне вот-вот влетит за то, что я повторно захожу в покои хозяина. Ведь мне было необходимо убраться здесь еще до обеда и забыть сюда дорогу до завтрашнего дня. А я самовольно явилась с непонятной целью. Значит, либо не выполнила работу утром, за что меня можно наказать, либо замыслила какую-то пакость. Может, и вовсе кражу.